суббота, 18 июня 2011
.над i.
четверг, 16 июня 2011
.над i.
Ты думаешь: когда увидишь его,
кровь твоя превратится в сидр,
воздух станет густ и невыносим,
голос - жалок, скрипуч, плаксив.
Ты позорно расплачешься
и упадёшь без сил.
А потом вы встречаетесь, и ничего:
никаких тебе сцен из книг.
Ни монологов, ни слёз, ни иной возни.
Просто садишься в песок рядом с ним,
а оно шумит
и омывает твои ступни.
(с)lllytnik
кровь твоя превратится в сидр,
воздух станет густ и невыносим,
голос - жалок, скрипуч, плаксив.
Ты позорно расплачешься
и упадёшь без сил.
А потом вы встречаетесь, и ничего:
никаких тебе сцен из книг.
Ни монологов, ни слёз, ни иной возни.
Просто садишься в песок рядом с ним,
а оно шумит
и омывает твои ступни.
(с)lllytnik
понедельник, 13 июня 2011
среда, 01 июня 2011
.над i.
Небольшая передышка. Только что вернулась из одной командировки (игра прошла здорово, хотя и сложно, но обо всем потом) и завтра уже еду в ЗВ. Писать много не успеваю - мысли есть, но все рабочие или требуют детальной проработки, так что просто передаю привет слушателям, зрителям и прочим удивительным личностям. )


четверг, 26 мая 2011
.над i.
Лишь бы билась внутри, как пульс, нутряная чьятость.
Долгожданная, оглушительная твоязнь.
Детское
(с) Верочка
Долгожданная, оглушительная твоязнь.
Детское
(с) Верочка
вторник, 24 мая 2011
.над i.
Я научилась пить кофе без сахара. Он не горький.
понедельник, 23 мая 2011
.над i.
Я в командировке на съемках. Они идут всего 15 часов в сутки, так что давайте поиграем 
Зарь идесять сколько-то раз про...
про одежду
про самоопределение
про Федю
про ролевые игры...
про музыку
про Израиль
про море
От Хвостатая сущность
...про любовные письма
1. Здравствуй, любимый. Сложно сказать сколько раз я их писала. Разным людям. Всегда от всего сердца. Эти письма они не о них, обо мне. Поэтому иногда я их публикую. Поэтому они всегда актуальны. Ни в каком другом жанре слова нет столько меня.
2. Свой первый дневник я завела, потому что не могла тогда писать любимому человеку. И писала туда все, что хотелось ему поведать. Дневник был искренен и потому ценен. У меня и тут бывают такие посты, но совсем редко.
3. Однажды я переписывалась с заключенным. Он писал мне письма по 10 страниц. Я была рада. Пока он не сказал, что выходит на мой др и собирается поздравить меня лично. Я училась в 9 классе, ему было 25.
4. Письма меня окружали с детства- от бабушки, деда, родителей, когда мы были в деревне. Потом от подруги в германии, в холуи и даже Ирки и Верки- счастливые времена, нам тогда не хватало 12 часов общения ежедневно и мы писали письма. Про мальчиков.
5. От мамы мне достались пару чемоданов писем моих предков. Они не все любовные. Но все про любовь. К примеру, бабушкиного брата с войны.... Он писал своей маленькой сестренке. Писал о хорошем. И стихами. Чтобы она лучше спала... Или простая открытка от тетке к дочери "Скоро буду. Не скучай"... Когда я перебираю эти ветхие хрустящие бумаги, мне всегда становится тоскливо.
6. Самое длинное мое любовное письмо состоит из 1, 5 тетрадей по 96 листов, с иллюстрациями. Я писала его все лето. Но снять копию не успела- мы его с адресатом заиграли где то(
7. Иногда я пишу письма-стихи. Они не в рифму, но в такт. Я всегда пишу, когда влюблена. Порой просто себе- это мой способ выжить.
8. У меня есть несколько книг с письмами великих и просто людей. Для меня этот жанр уникален и информативен. В письмах человек раскрывается больше, чем в биографии.
9. Я люблю перечитывать письма. Даже если это смс. И иногда очень страдаю, что невозможно "записать" некоторые разговоры... Чтобы прочитывать любимые места.
10. Для меня любовное письмо - это всегда текст в одну сторону. Не предполагающий ответа. Самодостаточный. Меня так научили добрые люди в юности, когда ответы были важнее, чем все остальное. "А ты просто напиши". И я стала писать.

Зарь и
про одежду
про самоопределение
про Федю
про ролевые игры...
про музыку
про Израиль
про море
От Хвостатая сущность
...про любовные письма
1. Здравствуй, любимый. Сложно сказать сколько раз я их писала. Разным людям. Всегда от всего сердца. Эти письма они не о них, обо мне. Поэтому иногда я их публикую. Поэтому они всегда актуальны. Ни в каком другом жанре слова нет столько меня.
2. Свой первый дневник я завела, потому что не могла тогда писать любимому человеку. И писала туда все, что хотелось ему поведать. Дневник был искренен и потому ценен. У меня и тут бывают такие посты, но совсем редко.
3. Однажды я переписывалась с заключенным. Он писал мне письма по 10 страниц. Я была рада. Пока он не сказал, что выходит на мой др и собирается поздравить меня лично. Я училась в 9 классе, ему было 25.
4. Письма меня окружали с детства- от бабушки, деда, родителей, когда мы были в деревне. Потом от подруги в германии, в холуи и даже Ирки и Верки- счастливые времена, нам тогда не хватало 12 часов общения ежедневно и мы писали письма. Про мальчиков.
5. От мамы мне достались пару чемоданов писем моих предков. Они не все любовные. Но все про любовь. К примеру, бабушкиного брата с войны.... Он писал своей маленькой сестренке. Писал о хорошем. И стихами. Чтобы она лучше спала... Или простая открытка от тетке к дочери "Скоро буду. Не скучай"... Когда я перебираю эти ветхие хрустящие бумаги, мне всегда становится тоскливо.
6. Самое длинное мое любовное письмо состоит из 1, 5 тетрадей по 96 листов, с иллюстрациями. Я писала его все лето. Но снять копию не успела- мы его с адресатом заиграли где то(
7. Иногда я пишу письма-стихи. Они не в рифму, но в такт. Я всегда пишу, когда влюблена. Порой просто себе- это мой способ выжить.
8. У меня есть несколько книг с письмами великих и просто людей. Для меня этот жанр уникален и информативен. В письмах человек раскрывается больше, чем в биографии.
9. Я люблю перечитывать письма. Даже если это смс. И иногда очень страдаю, что невозможно "записать" некоторые разговоры... Чтобы прочитывать любимые места.
10. Для меня любовное письмо - это всегда текст в одну сторону. Не предполагающий ответа. Самодостаточный. Меня так научили добрые люди в юности, когда ответы были важнее, чем все остальное. "А ты просто напиши". И я стала писать.
.над i.
Лето - это босиком по полу шлеп-шлеп-шлеп, и неважно на каком этаже ты живешь.
Лето - это утром проснулся, глаза открыл - баатюшки, уже 7 и светло-то как, и жить хочется.
Лето - это вечером после работы выходишь на улицу - а там еще день. И можно столько всего до заката успеть.
Или вот утром проснулся, понимаешь - в магазин надо. И вместо суровой экипировки - футболку накинул, босоножки натянул, вышел, купил, вернулся. Даже еще кофе не выпил.
А еще лето, когда зеленый лук в яичнице - свежий.
Лето - это лак на ногах, потому что босоножки.
А еще сирень и грозы. Даже без зонтика - отличные. Чтобы до нитки промокнуть и не заболеть.
И у нас перед домом тюльпаны зацвели.
Лето - это утром проснулся, глаза открыл - баатюшки, уже 7 и светло-то как, и жить хочется.
Лето - это вечером после работы выходишь на улицу - а там еще день. И можно столько всего до заката успеть.
Или вот утром проснулся, понимаешь - в магазин надо. И вместо суровой экипировки - футболку накинул, босоножки натянул, вышел, купил, вернулся. Даже еще кофе не выпил.
А еще лето, когда зеленый лук в яичнице - свежий.
Лето - это лак на ногах, потому что босоножки.
А еще сирень и грозы. Даже без зонтика - отличные. Чтобы до нитки промокнуть и не заболеть.
И у нас перед домом тюльпаны зацвели.
воскресенье, 22 мая 2011
.над i.
Были в театре.
Пьеса написана Сэмом Шепардом и глаголет о "настоящем западе". Играют - четверо человек, хотя по-хорошему трое. А если совсем уж по честному - двое. Играют в театре, до которого от ВДНХа еще минут 10 на маршрутке и дворами. Там, среди многоэтажек и стоит. С советскими колоннами и улыбчивыми биллетершами.
Я так давно не была в театре, что совсем забыла насколько там все реально. Люди, декорации, игра. Этот процесс прогружает сильнее кино. А мы с Машуном еще и "попали": два с половиной часа об алкоголизме, девиантном поведении, судьбе творческого человека и сыновьего долга. Сказать, что мне это пришлось как обухом по темечку - ничего не сказать. Я такие сцены видела слишком часто в том году, чтобы радоваться. Поэтому пришлось абстрагироваться и всячески уходить в "пустую схематизацию".
Декорации блестящие.
Актеры натуральные: играют честно. Без прикрас. Без "отстраненного" отношения к персонажу.
Зал маленький и уютный. Публика - адекватная...
Цена - смешная.
Но все это загрузило, если честно. Не совсем я была готова к такому пробросу, тем более, что шла-то развеяться. Но день пошел по кривой дорожке пьяного пути еще в метро. Не знаю уж в чем причина, но они снова приставали. ( Они - это мифические животные в обличье людей, с пошатывающейся походкой, дыханием и сальными глазами).
"Девушка, а можно?"... И если перед спектаклем я была в метро в 6 вечера и быстро дождалась Машу, то после было за полночь и я как раз попрощалась с подругой и очень быстро пошла в темный переулок. Ничего не поделать - кратчайший путь до дома. Клацало дерево о кнопки. Казалось, что кто-то идет следом. Руки сами нашли телефон и зажали в ладони: одно движение и он зазвонит адресату.
Вспомнилось, как я уже сталкивалась с этим видом людей. И в подворотнях ночью тоже. И со стократным "нет". И с хватанием за волосы. И ударом в скулу с размаха. Вот честно, трогать меня не рекомендуется. Обычно хищники это чуют, а иногда нет.
Только вот сегодня это все было неожиданно. Я шла домой быстро. Словно забытая грань мира снова предъявила на меня свои права: "Нет, деточка, не притворяйся принцессой, в тебе всегда будет что-то со дна"...
Убил лексус у "Обломова", затормозивший прямо передо мной в переулке у дома...
- Девушка, а можно...?
Нельзя.
ПС. Машк, спасибо за сегодня. Честно. Это было важно.
ППС. Вы знаете, что есть очень "мужские" рестораны? Сегодня были в "ЭТАЖ"е. Черные интерьеры, желтые и белые акценты. На рисунке мне бы это понравилось. Но находиться там было очень тяжело.
Пьеса написана Сэмом Шепардом и глаголет о "настоящем западе". Играют - четверо человек, хотя по-хорошему трое. А если совсем уж по честному - двое. Играют в театре, до которого от ВДНХа еще минут 10 на маршрутке и дворами. Там, среди многоэтажек и стоит. С советскими колоннами и улыбчивыми биллетершами.
Я так давно не была в театре, что совсем забыла насколько там все реально. Люди, декорации, игра. Этот процесс прогружает сильнее кино. А мы с Машуном еще и "попали": два с половиной часа об алкоголизме, девиантном поведении, судьбе творческого человека и сыновьего долга. Сказать, что мне это пришлось как обухом по темечку - ничего не сказать. Я такие сцены видела слишком часто в том году, чтобы радоваться. Поэтому пришлось абстрагироваться и всячески уходить в "пустую схематизацию".
Декорации блестящие.
Актеры натуральные: играют честно. Без прикрас. Без "отстраненного" отношения к персонажу.
Зал маленький и уютный. Публика - адекватная...
Цена - смешная.
Но все это загрузило, если честно. Не совсем я была готова к такому пробросу, тем более, что шла-то развеяться. Но день пошел по кривой дорожке пьяного пути еще в метро. Не знаю уж в чем причина, но они снова приставали. ( Они - это мифические животные в обличье людей, с пошатывающейся походкой, дыханием и сальными глазами).
"Девушка, а можно?"... И если перед спектаклем я была в метро в 6 вечера и быстро дождалась Машу, то после было за полночь и я как раз попрощалась с подругой и очень быстро пошла в темный переулок. Ничего не поделать - кратчайший путь до дома. Клацало дерево о кнопки. Казалось, что кто-то идет следом. Руки сами нашли телефон и зажали в ладони: одно движение и он зазвонит адресату.
Вспомнилось, как я уже сталкивалась с этим видом людей. И в подворотнях ночью тоже. И со стократным "нет". И с хватанием за волосы. И ударом в скулу с размаха. Вот честно, трогать меня не рекомендуется. Обычно хищники это чуют, а иногда нет.
Только вот сегодня это все было неожиданно. Я шла домой быстро. Словно забытая грань мира снова предъявила на меня свои права: "Нет, деточка, не притворяйся принцессой, в тебе всегда будет что-то со дна"...
Убил лексус у "Обломова", затормозивший прямо передо мной в переулке у дома...
- Девушка, а можно...?
Нельзя.
ПС. Машк, спасибо за сегодня. Честно. Это было важно.
ППС. Вы знаете, что есть очень "мужские" рестораны? Сегодня были в "ЭТАЖ"е. Черные интерьеры, желтые и белые акценты. На рисунке мне бы это понравилось. Но находиться там было очень тяжело.
суббота, 21 мая 2011
.над i.
У Мани пушистые волосы. Мы встречаемся у французского посольства. Я улыбаюсь ей издалека, машу рукой и обнимаю.
- Привет, медвежонок, я так скучала...
- Почему медвежонок?
- Ты стала такой плюшевой с этими длинными волосами.
- Смешно, Макс тоже меня так зовет.
Солнце жарит немного, греет щеку из-под челки, мы идем где-то между якиманкой и полянкой. Там переулки не такие уж и кривые, и нет прудов, но зеленого уже много, и нам хватает воздуха для для неспешного шага. Вокруг почему-то спешат люди. Говорят, конец рабочего дня.
- Ой, смотри как там интересно - Где-то на уровне колен проплывают окна, Маня завороженно рассматривает светильники.
- Это ресторанчик. Пойдем? - вывеска просто гласила "Квартира 44".
Мы тут уже были как-то. Тоже с Машей, но не с Маней. И с братом. Была зима, холодно, мы сидели внутри, я даже запомнила столик. Как из другой жизни - и почему у меня такая короткая осязаемая память? - Но с Маней пошли на веранду.
У старого кирпичного здания в "колодце" высоких домов стояли разные столы и стулья, крышка пианино откинута, ожидая музыканта. Мы выбрали самый дальний белый стол с толстыми железными ногами.
Вокруг говорили на испанском, английском и иногда немецком. Пили вино. Отмечали день рождение. Мы провожали вечер за разговорами. Вечерело быстро, как по волшебству зажигались огни огромных фонарей, и трава зеленела особенно в их цвете. В траве жили мыши. Их норка была под самой ногой "главного" фонаря.
Был мыш-папа, два мыша-ребенка и мыш -мама. Она выглянула только раз и была просто огромной. А мышата часто бегали вокруг и пищали. Впрочем. на наш помост так и не залезали. Уважали нашу жизнь. А мы грели пальцы о быстро остывающий кофе и кутались в принесенные кстати пледы.
Иногда я думаю, что живу не свою жизнь. Подсмотренную и придуманную. Даже мой герой оттуда. Написанной мной жизни.
- Привет, медвежонок, я так скучала...
- Почему медвежонок?
- Ты стала такой плюшевой с этими длинными волосами.
- Смешно, Макс тоже меня так зовет.
Солнце жарит немного, греет щеку из-под челки, мы идем где-то между якиманкой и полянкой. Там переулки не такие уж и кривые, и нет прудов, но зеленого уже много, и нам хватает воздуха для для неспешного шага. Вокруг почему-то спешат люди. Говорят, конец рабочего дня.
- Ой, смотри как там интересно - Где-то на уровне колен проплывают окна, Маня завороженно рассматривает светильники.
- Это ресторанчик. Пойдем? - вывеска просто гласила "Квартира 44".
Мы тут уже были как-то. Тоже с Машей, но не с Маней. И с братом. Была зима, холодно, мы сидели внутри, я даже запомнила столик. Как из другой жизни - и почему у меня такая короткая осязаемая память? - Но с Маней пошли на веранду.
У старого кирпичного здания в "колодце" высоких домов стояли разные столы и стулья, крышка пианино откинута, ожидая музыканта. Мы выбрали самый дальний белый стол с толстыми железными ногами.
Вокруг говорили на испанском, английском и иногда немецком. Пили вино. Отмечали день рождение. Мы провожали вечер за разговорами. Вечерело быстро, как по волшебству зажигались огни огромных фонарей, и трава зеленела особенно в их цвете. В траве жили мыши. Их норка была под самой ногой "главного" фонаря.
Был мыш-папа, два мыша-ребенка и мыш -мама. Она выглянула только раз и была просто огромной. А мышата часто бегали вокруг и пищали. Впрочем. на наш помост так и не залезали. Уважали нашу жизнь. А мы грели пальцы о быстро остывающий кофе и кутались в принесенные кстати пледы.
Иногда я думаю, что живу не свою жизнь. Подсмотренную и придуманную. Даже мой герой оттуда. Написанной мной жизни.
четверг, 19 мая 2011
.над i.
Почему мы все так уверены, что идеальная любовь - моногамная любовь? Как так вышло, что вырастая из ободранных коленок до юбок мы сразу думаем об единственном? И никогда не прикидываем, что их, единственных, может быть больше, чем один. Это уже никакая не математика, это жизнь.
Я читаю биографии Ахматовой или Цветаевой, Гиппиус или Мандельштама - все они пронизаны любовью. Сверху вниз, вдоль и поперек. Но не единой, нет. Они любили каждый раз. И каждый раз - как последний.
Что дает нам право судить об этой любви? И говорить, к примеру, "Это все влияние времени, раньше люди были чище и проживали в браке по 70 лет без измен".
А я вам скажу - "Нет". Дело не во влиянии времени, не в распутстве. А в открытости. Новое время принесло нам новые горизонты - люди стали говорить. Говорить о себе, о своих мыслях, своих проблемах. И вдруг оказалось, что "счастливых"-то и не бывает. Не бывает тех, кто прожил без бед 70 лет. А если вдруг есть - значит не все говорят. Что-то у сердца хранят. О чем-то в глазах сияют. И это не зачеркивает любовь или счастье, упаси боже. Но это помогает в вечном поиске "единственной" любви: не бывает такой.
Только к Богу, пожалуй. Он действительно Един.
Я говорю это не для того, чтобы обидеть тех, кто счастлив в своем браке или выборе.
Но даже, выбрав, разве вы не помните тех мгновений, когда сердце билось чаще и сон упорно не хотел приходить? Может это было в 10, может в 15 лет. Как можно считать, что раз поставили в паспорт штамп - то все, вместе навсегда? Нет такого измерения времени "навсегда". Есть просто "вместе".
И если потом разбежались - не значит, что не было любви. Любовь была. Не было чего-то еще. Не хватило сил, времени, желания, возможностей, собственного характера и *вписать нужное*. Но любовь была.
Хотя, на самом деле, я догадываюсь откуда идет эта уверенность в "единственно правильном выборе". У нас у всех есть мамы-папы. И мамы-папы они вместе. Они вместе, даже если один уже живет на небесах, или в другой стране. Они вместе, потому что "мама-папа", потому что наше начало и никуда мы от этого не денемся.
О том, что у моих бабушки и дедушки были какие-то... сложные взаимоотношения вне брака - я узнала через 7 лет после их смерти. Хотя они казались мне совершенно идеальной и вечной парой. Такие, которые действительно друг друга любят.
Мораль сей мысли такова: не бывает "единственных", бывает невысказанное.
И эпоха тут не при чем.
Всегда так было.
Я читаю биографии Ахматовой или Цветаевой, Гиппиус или Мандельштама - все они пронизаны любовью. Сверху вниз, вдоль и поперек. Но не единой, нет. Они любили каждый раз. И каждый раз - как последний.
Что дает нам право судить об этой любви? И говорить, к примеру, "Это все влияние времени, раньше люди были чище и проживали в браке по 70 лет без измен".
А я вам скажу - "Нет". Дело не во влиянии времени, не в распутстве. А в открытости. Новое время принесло нам новые горизонты - люди стали говорить. Говорить о себе, о своих мыслях, своих проблемах. И вдруг оказалось, что "счастливых"-то и не бывает. Не бывает тех, кто прожил без бед 70 лет. А если вдруг есть - значит не все говорят. Что-то у сердца хранят. О чем-то в глазах сияют. И это не зачеркивает любовь или счастье, упаси боже. Но это помогает в вечном поиске "единственной" любви: не бывает такой.
Только к Богу, пожалуй. Он действительно Един.
Я говорю это не для того, чтобы обидеть тех, кто счастлив в своем браке или выборе.
Но даже, выбрав, разве вы не помните тех мгновений, когда сердце билось чаще и сон упорно не хотел приходить? Может это было в 10, может в 15 лет. Как можно считать, что раз поставили в паспорт штамп - то все, вместе навсегда? Нет такого измерения времени "навсегда". Есть просто "вместе".
И если потом разбежались - не значит, что не было любви. Любовь была. Не было чего-то еще. Не хватило сил, времени, желания, возможностей, собственного характера и *вписать нужное*. Но любовь была.
Хотя, на самом деле, я догадываюсь откуда идет эта уверенность в "единственно правильном выборе". У нас у всех есть мамы-папы. И мамы-папы они вместе. Они вместе, даже если один уже живет на небесах, или в другой стране. Они вместе, потому что "мама-папа", потому что наше начало и никуда мы от этого не денемся.
О том, что у моих бабушки и дедушки были какие-то... сложные взаимоотношения вне брака - я узнала через 7 лет после их смерти. Хотя они казались мне совершенно идеальной и вечной парой. Такие, которые действительно друг друга любят.
Мораль сей мысли такова: не бывает "единственных", бывает невысказанное.
И эпоха тут не при чем.
Всегда так было.
вторник, 17 мая 2011
.над i.
░Пришла сегодня домой красивая-красивая, улыбалась кому-то в зеркало, и только потом поняла кому - себе.
Хотя целый день шел дождь.
А волосы были рыжие и очень пушистые.
▒Мою жизнь с легкостью можно описать парой междометий, тремя английскими словами и перевернутой кардиограммой.
Ты, я. Мы. I'm feeling.
▓До 20 числа живем в режиме "холодно". Утром брат скачет под ледяным душем и выходит с синими губами. Вечером я полощу там волосы и заматываюсь потом двумя полотенцами с капюшоном. Мысли все равно мерзнут. А прическа выходит красивой.
▒На самом деле, началась черная полоса. В делах, встречах, в быте, даже весна приуныла. Но я отчего-то довольна. Как будто "Мир все-таки работает".
░До возвращения Сашки остался 41 день. Мне не надо ставить зарубки - я просто постоянно считаю. Не видела его уже месяца два. Или три. Скучаю до отчаянных попыток прорваться. Поезда останавливают и заворачивают. Я стою на перронах и слушаю Боба Марли.
▓Когда-то очень давно я, влюбляясь, совершала множество глупостей. Читала только то, что нравится "ему". Слушала. Смотрела. Впитывала. И не давала ни грамма пространства. Если мне говорили нет - замыкалась на время, а потом взрывалась истерикой или скандалом. *В зависимости от отношений*. Недавно мне сказали "нет", а я не захотела лезть глубже. Остановилась, подумала, пошла вдоль границы. И вдруг оказалась права.
- У тебя бывало так, что ты не едешь на встречу хороших людей просто потому, что устал?
- Да.
▒У коллеги умер сын. 13 лет. Дмитрий. Спасал мальчишку из-под электрички. Не успел на пару секунд спастись сам.
Отдел тих, безлюден, мы работали 6 дней подряд. И в выходные я никуда не поехала.
░Я составила список книг, которые надо прочитать. Забавный расклад: в лаборатории из молодых специалистов только двое имеют высшее образование, и почему-то именно мы отстаем в "понимании". Еще одна точка роста. Пора вгрызаться и понимать.
Хотя целый день шел дождь.
А волосы были рыжие и очень пушистые.
▒Мою жизнь с легкостью можно описать парой междометий, тремя английскими словами и перевернутой кардиограммой.
Ты, я. Мы. I'm feeling.
▓До 20 числа живем в режиме "холодно". Утром брат скачет под ледяным душем и выходит с синими губами. Вечером я полощу там волосы и заматываюсь потом двумя полотенцами с капюшоном. Мысли все равно мерзнут. А прическа выходит красивой.
▒На самом деле, началась черная полоса. В делах, встречах, в быте, даже весна приуныла. Но я отчего-то довольна. Как будто "Мир все-таки работает".
░До возвращения Сашки остался 41 день. Мне не надо ставить зарубки - я просто постоянно считаю. Не видела его уже месяца два. Или три. Скучаю до отчаянных попыток прорваться. Поезда останавливают и заворачивают. Я стою на перронах и слушаю Боба Марли.
▓Когда-то очень давно я, влюбляясь, совершала множество глупостей. Читала только то, что нравится "ему". Слушала. Смотрела. Впитывала. И не давала ни грамма пространства. Если мне говорили нет - замыкалась на время, а потом взрывалась истерикой или скандалом. *В зависимости от отношений*. Недавно мне сказали "нет", а я не захотела лезть глубже. Остановилась, подумала, пошла вдоль границы. И вдруг оказалась права.
- У тебя бывало так, что ты не едешь на встречу хороших людей просто потому, что устал?
- Да.
▒У коллеги умер сын. 13 лет. Дмитрий. Спасал мальчишку из-под электрички. Не успел на пару секунд спастись сам.
Отдел тих, безлюден, мы работали 6 дней подряд. И в выходные я никуда не поехала.
░Я составила список книг, которые надо прочитать. Забавный расклад: в лаборатории из молодых специалистов только двое имеют высшее образование, и почему-то именно мы отстаем в "понимании". Еще одна точка роста. Пора вгрызаться и понимать.
четверг, 12 мая 2011
.над i.
Вот когда мы бухали, плакали или грызлись -
Выделялось какое-то жизненно важное вещество.
Нам казалось, что это кризис.
На деле, кризис -
Это ни страдать, ни ссориться, ничего.
(с) Верочка
Когда я тиха и спокойна, когда улыбаюсь и молчу, когда позволяю вам быть и зависаю на простых вещах. И это длится, длится... неделю, месяц, год, три. Значит я почти мертва. У меня так не бывает. Качели - лучший показатель моей живости. И дело уже не в "выбранном" или "продолбанном" пути, дело в самой сущности, той неотъемлемой части души, того материала, из которого вылеплена я.
Не доводите меня до мира, не забирайте у меня войну.
Лучше я навсегда останусь черно-белой и немного цветной.
Лучше живой.
Выделялось какое-то жизненно важное вещество.
Нам казалось, что это кризис.
На деле, кризис -
Это ни страдать, ни ссориться, ничего.
(с) Верочка
Когда я тиха и спокойна, когда улыбаюсь и молчу, когда позволяю вам быть и зависаю на простых вещах. И это длится, длится... неделю, месяц, год, три. Значит я почти мертва. У меня так не бывает. Качели - лучший показатель моей живости. И дело уже не в "выбранном" или "продолбанном" пути, дело в самой сущности, той неотъемлемой части души, того материала, из которого вылеплена я.
Не доводите меня до мира, не забирайте у меня войну.
Лучше я навсегда останусь черно-белой и немного цветной.
Лучше живой.
среда, 11 мая 2011
.над i.
- Да боже ж мой, да вы нас грабите! - раздавался взволнованный голос Верочки с порога. На пороге стояли господа полицейские.- Таки откуда же у нас такие деньги, помилуйте, мы и в руках-то столько не держали, не то что в налог отдать. Уйдите, уйдите, выпустим номер, сдадим, ви что же не видете какой цирк тут творится?
Именно в этот момент рыбак Андрей почему-то помогал господину Татарковскому протанцевать несколько па с печатным станком, дабы он выдал требуемое. Почему рыбак Андрей знал что-то о печати мы могли догадываться лишь по слабому сходсву с почившим печатником Прошкой.
- ... Таки ви представляете, меня ограбили сегодня восемь раз! - господин Татарковский зря времени не терял и посвящал всея редакцию в подробности своей жизни, упорно поднимая взгляды от бюстов к глазам прекрасной половины человечества - Восемь раз! Я пойду в лес - грабят, выйду из леса - грабят. Поспал - и то хорошо, что не ограбили. Но явился Авраам, сказал "Не бойся ничего, сегодня тебя не будут грабить, только ешь мацу и славь Бога". Таки я теперь ем и славлю. Не грабят жеж.
Редакция смеется, Циля улыбается, нервно косится на творящийся бардак, но верстает, старательно прижимая кончик языка между зубов: и так длинный, укоротить бы.
- А мне тоже ограбили, представляете - вступает в диалог Леночка, не отрываясь от бесчисленных заметок.
- Как, кто, божеж мой, Леночка, какой кошмар!
- Да-да, так и ограбили, предложили неоспоримый курс: мен драгоценностей на полено.
- Полено?
- Полено. Я сначала отказалась, но от "поленом" отказаться уже не смогла.
- Чудовищно, чудовищно!
- Чудовищно, Верочка, что это был ваш жених!
Смех раздался сразу и без преград выбрался наружу. Редакция верстала тайный номер который час. А город тем временем жил. Взгляд Цили неожиданно вырвал из окружающего ландшафта мерно шагающие голубые мундиры. Французы шли строем, большим количество и почему-то к цирку. Пропускать такое было решительно нельзя.
Именно так они с фоткором Иваном Шагиным оказались в непосредственной близости абсурда: Циля подрагивала под моросящим дождем, а вот Шагин смело передвигался меж направленных ружей.
Французы хотели денег. Банк же был закрыт, ибо вчера банкиршу зверски убили. Но желания французов от этого не уменьшались и они стояли оцеплением вокруг банка. С полчаса стояли. А потом развернулись и ушли. Циля подумала, что она бы тоже так ходила: ротой за деньгами в банк. Если бы была у нее рота.
***
- Сашенька, голубчик, пустите нас в синема.
- Конечно, проходите, всего 10 николаевских и ваши лучшие места.
- 10 николаевских?Тю, таки откуда у прекрасных дам такие деньги, пустите прессу так, мы вам отзыв напишем.
- Не могу- с, никак не могу-с, уволят-с.
Лёля с Цилей потянули носами, снова пересчитали единичные бумажки и оглянулись в поисках благодетелей: синема хотелось, а Лёля искренне была уверена, что чем меньше она за него заплатит, тем больше получит удовольствия. Циля, если честно, уже насчитала в кармашке на два билета, но портить удовольствие не решалась. И тоже оглядывала подходящую публику.
Кого здесь только не было. Под белыми полями вышитой шляпке, юной впечатлительной особе показалось, что решительно вся Одесса собралась посмотреть как развлекается черно-белый Макс Лунгрен. Вот французский офицер галантно протягивает какой-то даме руку, вот похоронщики, они пришли всей семьей и уже громко смеются. Вот девочки-танцовщицы, завтра им выступать в цирке, а сегодня они хихикают на местах подешевле. А вот ... Лёля тем временем придирчиво осматривала каждого и давала порой едкие замечания, которые простодушная Циля принимала за чистую монету:
- Этот слишком беден, этот некрасив, а у этого явно жена и восемь детей, ах, Циленька, что я тут забыла, не знаю... А вот ммм, француз, это уже интересно, подержи-ка! Ан нет, он пришел с дамой, что же они все такие дамистые, Циленька.
- Оп, деуки, хорроши! - лавочник, торгующий супом, не только подошел слишком близко, но еще и обнял их чересчур фривольно, Циленька было пискнула о приличиях, но Лёля вдруг ловко взяла Свазневского под руку.
- Ах, Карл, представляешь, вечер, синема, а пойти не с кем.
- Да неужто? - неловкое движение шатающегося Карла привело к падению на пол предмета. Предмета стреляющего и черного. Циля ойкнула. Лёля невозмутимо продолжила.
- Да-да, совершенно, будто все джентельмены в городе повымерли.
- Не вымерли, ик - Только тут Циля поняла, что Карл Адамович изрядно пьян, а флэпперы в своих желаниях не останавливаются ни перед чем. - Сейчас будет тебе кино, красавишна. Билеты нам!
Именно в этот момент рыбак Андрей почему-то помогал господину Татарковскому протанцевать несколько па с печатным станком, дабы он выдал требуемое. Почему рыбак Андрей знал что-то о печати мы могли догадываться лишь по слабому сходсву с почившим печатником Прошкой.
- ... Таки ви представляете, меня ограбили сегодня восемь раз! - господин Татарковский зря времени не терял и посвящал всея редакцию в подробности своей жизни, упорно поднимая взгляды от бюстов к глазам прекрасной половины человечества - Восемь раз! Я пойду в лес - грабят, выйду из леса - грабят. Поспал - и то хорошо, что не ограбили. Но явился Авраам, сказал "Не бойся ничего, сегодня тебя не будут грабить, только ешь мацу и славь Бога". Таки я теперь ем и славлю. Не грабят жеж.
Редакция смеется, Циля улыбается, нервно косится на творящийся бардак, но верстает, старательно прижимая кончик языка между зубов: и так длинный, укоротить бы.
- А мне тоже ограбили, представляете - вступает в диалог Леночка, не отрываясь от бесчисленных заметок.
- Как, кто, божеж мой, Леночка, какой кошмар!
- Да-да, так и ограбили, предложили неоспоримый курс: мен драгоценностей на полено.
- Полено?
- Полено. Я сначала отказалась, но от "поленом" отказаться уже не смогла.
- Чудовищно, чудовищно!
- Чудовищно, Верочка, что это был ваш жених!
Смех раздался сразу и без преград выбрался наружу. Редакция верстала тайный номер который час. А город тем временем жил. Взгляд Цили неожиданно вырвал из окружающего ландшафта мерно шагающие голубые мундиры. Французы шли строем, большим количество и почему-то к цирку. Пропускать такое было решительно нельзя.
Именно так они с фоткором Иваном Шагиным оказались в непосредственной близости абсурда: Циля подрагивала под моросящим дождем, а вот Шагин смело передвигался меж направленных ружей.
Французы хотели денег. Банк же был закрыт, ибо вчера банкиршу зверски убили. Но желания французов от этого не уменьшались и они стояли оцеплением вокруг банка. С полчаса стояли. А потом развернулись и ушли. Циля подумала, что она бы тоже так ходила: ротой за деньгами в банк. Если бы была у нее рота.
***
- Сашенька, голубчик, пустите нас в синема.
- Конечно, проходите, всего 10 николаевских и ваши лучшие места.
- 10 николаевских?Тю, таки откуда у прекрасных дам такие деньги, пустите прессу так, мы вам отзыв напишем.
- Не могу- с, никак не могу-с, уволят-с.
Лёля с Цилей потянули носами, снова пересчитали единичные бумажки и оглянулись в поисках благодетелей: синема хотелось, а Лёля искренне была уверена, что чем меньше она за него заплатит, тем больше получит удовольствия. Циля, если честно, уже насчитала в кармашке на два билета, но портить удовольствие не решалась. И тоже оглядывала подходящую публику.
Кого здесь только не было. Под белыми полями вышитой шляпке, юной впечатлительной особе показалось, что решительно вся Одесса собралась посмотреть как развлекается черно-белый Макс Лунгрен. Вот французский офицер галантно протягивает какой-то даме руку, вот похоронщики, они пришли всей семьей и уже громко смеются. Вот девочки-танцовщицы, завтра им выступать в цирке, а сегодня они хихикают на местах подешевле. А вот ... Лёля тем временем придирчиво осматривала каждого и давала порой едкие замечания, которые простодушная Циля принимала за чистую монету:
- Этот слишком беден, этот некрасив, а у этого явно жена и восемь детей, ах, Циленька, что я тут забыла, не знаю... А вот ммм, француз, это уже интересно, подержи-ка! Ан нет, он пришел с дамой, что же они все такие дамистые, Циленька.
- Оп, деуки, хорроши! - лавочник, торгующий супом, не только подошел слишком близко, но еще и обнял их чересчур фривольно, Циленька было пискнула о приличиях, но Лёля вдруг ловко взяла Свазневского под руку.
- Ах, Карл, представляешь, вечер, синема, а пойти не с кем.
- Да неужто? - неловкое движение шатающегося Карла привело к падению на пол предмета. Предмета стреляющего и черного. Циля ойкнула. Лёля невозмутимо продолжила.
- Да-да, совершенно, будто все джентельмены в городе повымерли.
- Не вымерли, ик - Только тут Циля поняла, что Карл Адамович изрядно пьян, а флэпперы в своих желаниях не останавливаются ни перед чем. - Сейчас будет тебе кино, красавишна. Билеты нам!
.над i.
Запах горелой яичницы проникал глубоко, через нос к зрительным нервам. Привкус тонко сочетался с горчившими по утру мыслями.
Я была в Москве, дома и спросонья.
В телефоне смс недовольно ворчали в тон написанному. А кофе окончательно и безнадежно кончился. И даже молоко.
Вчера мама прилетела из Иркутска. Говорила, что там лето и метель, что их хозяин похож на фавна, а местный повар готовит то, что она даже описать не сможет. Я слушала, утыкаясь в горячий чай и молчала. Пусть говорит, сияет усталыми глазами, слегка подпрыгивает на месте и улыбается.
Телефон снова заворчал. Глаза непрошенно пробежали кавалькады слов, бросающихся в атаку, и остановились на окне. Было темно, потому что распустились многочисленные листья деревьев. И я каждый раз щелкала светом. Даже днем.
- Циленька, иди скорее тут происходит что-то весьма интересное. - голос вчерашнего дня непрошенно врывается в сознание, на несколько ярких мгновений перенося на пару дней назад...
У Цили были длинные черные колготки с затейливым рисунком на икре. И тяжелый палевый пиджак. Великоватый, но непроницаемый для подмосковного ветра. У Цили был дом с кривыми ступеньками в лес и соседи. Соседи говорили "господа", носили шали и пили чай с вареньем по вечерам. Циля, если честно, жила в 1920 году в Одессе и, несмотря на всю опасность времени, была рада. Ее подруга, Лёлечка, жерналистка из Лондона забугорного Вог всегда выглядела так, что будь девушка чуть посложнее, она бы непременно завидовала, а так только восхищалась и отчаянно дружила. По вечерам две подруженьки прохоживались по улицам, высматривая кавалеров или интересные сенсации. Кавалеры чаще всего застывали с другими дамами под вспышками фотографа Шаца. Этот огромный агрегат пугал Цилю. Фотоаппарат, а не Шац. У него были тонкие ножки, гармошка и накидка. Люди садились на краешек стула перед ним, или стояли, подперев бока. И старались не шевельнуться ни разу. Шац был популярен.
- Ах, Лёля, разве справедливо, что мы снова с тобой одни? Мой папенька пророчит мне, шо таки с моим характером я состарюсь как мадам Бувье. Страшной и одинокой, с 20 кошками.
Но Циля лукавила: у Лёлечки всегда были поклонники. И Прохор, их печатник, и господин белогвардеец, допрашивающий ее, и их фоткор Шагин. И даже ее, Циленьки, сосед господин Оболенский. А она, между прочим,...
На дерибасовской снова вкусно кормили. Правда в первый же вечер Верочка подсадила к ним господина главного полицейского (по неведомой причине зовущегося Пупком) и Циля, заикаясь и отчаянно улыбаясь, бегло записывала страшные криминальные новости. А потом оказалась совсем одна со своим счетом за недоеденный обед: 15 николаевских, с ума сойти, и она банкрот. Как есть банкрот.
- Дорогая, хочешь я научу тебя как можно бесплатно отобедать? - искрит улыбкой Лёля - Просто заходишь, садишься к симпатичному человеку за столик и говоришь - тут она присаживалась, закидывая ногу на ногу так, что мелькал бантик ее чулков - "Доброго утра, какой прекрасный день, давайте выпьем кофе?" И все! Он непременно заплатит, он же джентельмен.
Циля улыбалась, ненароком поправляя свою простую белую шляпку и одергивая старинную блузку, да прикидывала, что если так сделает она, ей придется заплатить за оба кофе: и ее, и его.
- Ах, девочки, как хорошо, что я вас застала! - Верочка шумным вихрем залетела на дерибассовскую, привлекая наше и всеобщее внимание - это таки просто безобразие, безобразие!
Цилина главредша была редкой жизнерадостности леди, она умела и веселиться на балах, и по вечерам сурово просчитывать политический раскрас газеты: будет он красным, белым, зеленым или вовсе светским. Циля немного робела перед ней, но изо всех сил старалась показать себя. Поэтому в первый день, когда она только сошла с парохода, Верочка легко уговорила ее подписаться на опаснейшую авантюру, результатом которой мог быть или расстрел, или французское гражданство.
- Прошка, будь он неладен, повесился вчера в типографии- ее голос волшебным образом оказался слышим только нам - поэтому мы будем печатать газету сами, а значит нам нужно как можно больше политики и криминала. Побывать везде, услышать все. За работу, за работу, девочки!
Циля даже не успела что-то ответить, как место рядом уже пустовала. Лёлечка задумчиво раскуривала мундштук, рассматривая сосновые пики за окном. В тот момент даже юная евреечка не могла понять о чем именно та думала. Только смутно ощущала: Лёля совсем не проста.
Почти весь день они убили на газету. Сбор, оформление, печать, незнакомая техника, множество слухов, то и дело пересекающихся, а то и противоречащих друг другу. Они сидели в редакции почти безвылазно, не завтракая, и Лёля даже взмолилась.
- Если мне кто-то принесет чебурек от Феса, ей-богу, я выйду за него замуж!
Неудивительно, что Шагин мгновенно испарился в сторону чебуречной. Впрочем, Циля к тому моменту на Шагина смотрела недобро и опасливо. Накануне ночью, когда алкоголь лился рекой, а жажда приключений шатала их с дерибасовской до гостиницы Неаполь, а оттуда до Малиновки, Шагин неожиданно заговорил про красных. С симпатией, страстью, даже жаром. А Циля, верная данному Верочке слову, его одернула, напомнив, что они играют под французов... хотя сама она искренне поддерживала золотопогонцев. Шагин не растерялся, оглушил ее, и прошептал, что она ничего не помнит. Циля действительно ничего не помнила до самого утра, когда с опаской поделилась сомнениями с Лёлей - она до конца была не уверена, не приснилось ли ей это, все-таки Шагин был с ними давно и...
- Ах подлец! - Лёлечка сразу все поняла- Нет, дорогая моя, тебе это никак не приснилось, мы что-нибудь придумаем. У тебя есть оружие? - Минутный покой мгновенно был нарушен. Лёля была невообразима.
А оружия у нее, конечно, не было. Она знала, что оно есть у ее соседа, господина Оболенского, догадывалась, но где и как...
- Хорошо, раз так, мы найдем того, у кого есть - прервала ее сонные мысли подруга.
Конечно, Шагин вернулся. Конечно, с чебуреком. Даже с двумя. И неожиданно отдал Циле один, чем на время совершенно примирил ее с его краснотой. Наверное, даже Лёлечку примирил. Потому что с того утра они обе больше не говорили о ночном инценденте.
Газета двигалась с трудом, день подходил к обеду, а всея редакция все больше нервничала. Даже невозмутимая Леночка, журналистка из Москвы, которая по правде сказать, была действительным профессионалом и собирала большинство материала.
***
Звонок вырвал из мыслей. Номер незнакомый, но я знаю кто это может быть. Одесский говор, вежливость, реальность причудливо плетется в след мыслям. Саша передал вино из Одессы. Говорит, что делал его сам. Вино проехало полстраны и теперь ждет меня в руках Бориса. А мне этот одесский говор сейчас так в душу, я ведь так хотела доехать туда прошлой осенью. Может быть доеду этим летом. (Не считая того, что была там буквально пару дней незад, но это "там" во временной петле). Осталось забраться на юго-запад, выпить кофе и прочитать своеобразное письмо. Даже если оно не в виде букв и цифр.
Я была в Москве, дома и спросонья.
В телефоне смс недовольно ворчали в тон написанному. А кофе окончательно и безнадежно кончился. И даже молоко.
Вчера мама прилетела из Иркутска. Говорила, что там лето и метель, что их хозяин похож на фавна, а местный повар готовит то, что она даже описать не сможет. Я слушала, утыкаясь в горячий чай и молчала. Пусть говорит, сияет усталыми глазами, слегка подпрыгивает на месте и улыбается.
Телефон снова заворчал. Глаза непрошенно пробежали кавалькады слов, бросающихся в атаку, и остановились на окне. Было темно, потому что распустились многочисленные листья деревьев. И я каждый раз щелкала светом. Даже днем.
- Циленька, иди скорее тут происходит что-то весьма интересное. - голос вчерашнего дня непрошенно врывается в сознание, на несколько ярких мгновений перенося на пару дней назад...
У Цили были длинные черные колготки с затейливым рисунком на икре. И тяжелый палевый пиджак. Великоватый, но непроницаемый для подмосковного ветра. У Цили был дом с кривыми ступеньками в лес и соседи. Соседи говорили "господа", носили шали и пили чай с вареньем по вечерам. Циля, если честно, жила в 1920 году в Одессе и, несмотря на всю опасность времени, была рада. Ее подруга, Лёлечка, жерналистка из Лондона забугорного Вог всегда выглядела так, что будь девушка чуть посложнее, она бы непременно завидовала, а так только восхищалась и отчаянно дружила. По вечерам две подруженьки прохоживались по улицам, высматривая кавалеров или интересные сенсации. Кавалеры чаще всего застывали с другими дамами под вспышками фотографа Шаца. Этот огромный агрегат пугал Цилю. Фотоаппарат, а не Шац. У него были тонкие ножки, гармошка и накидка. Люди садились на краешек стула перед ним, или стояли, подперев бока. И старались не шевельнуться ни разу. Шац был популярен.
- Ах, Лёля, разве справедливо, что мы снова с тобой одни? Мой папенька пророчит мне, шо таки с моим характером я состарюсь как мадам Бувье. Страшной и одинокой, с 20 кошками.
Но Циля лукавила: у Лёлечки всегда были поклонники. И Прохор, их печатник, и господин белогвардеец, допрашивающий ее, и их фоткор Шагин. И даже ее, Циленьки, сосед господин Оболенский. А она, между прочим,...
На дерибасовской снова вкусно кормили. Правда в первый же вечер Верочка подсадила к ним господина главного полицейского (по неведомой причине зовущегося Пупком) и Циля, заикаясь и отчаянно улыбаясь, бегло записывала страшные криминальные новости. А потом оказалась совсем одна со своим счетом за недоеденный обед: 15 николаевских, с ума сойти, и она банкрот. Как есть банкрот.
- Дорогая, хочешь я научу тебя как можно бесплатно отобедать? - искрит улыбкой Лёля - Просто заходишь, садишься к симпатичному человеку за столик и говоришь - тут она присаживалась, закидывая ногу на ногу так, что мелькал бантик ее чулков - "Доброго утра, какой прекрасный день, давайте выпьем кофе?" И все! Он непременно заплатит, он же джентельмен.
Циля улыбалась, ненароком поправляя свою простую белую шляпку и одергивая старинную блузку, да прикидывала, что если так сделает она, ей придется заплатить за оба кофе: и ее, и его.
- Ах, девочки, как хорошо, что я вас застала! - Верочка шумным вихрем залетела на дерибассовскую, привлекая наше и всеобщее внимание - это таки просто безобразие, безобразие!
Цилина главредша была редкой жизнерадостности леди, она умела и веселиться на балах, и по вечерам сурово просчитывать политический раскрас газеты: будет он красным, белым, зеленым или вовсе светским. Циля немного робела перед ней, но изо всех сил старалась показать себя. Поэтому в первый день, когда она только сошла с парохода, Верочка легко уговорила ее подписаться на опаснейшую авантюру, результатом которой мог быть или расстрел, или французское гражданство.
- Прошка, будь он неладен, повесился вчера в типографии- ее голос волшебным образом оказался слышим только нам - поэтому мы будем печатать газету сами, а значит нам нужно как можно больше политики и криминала. Побывать везде, услышать все. За работу, за работу, девочки!
Циля даже не успела что-то ответить, как место рядом уже пустовала. Лёлечка задумчиво раскуривала мундштук, рассматривая сосновые пики за окном. В тот момент даже юная евреечка не могла понять о чем именно та думала. Только смутно ощущала: Лёля совсем не проста.
Почти весь день они убили на газету. Сбор, оформление, печать, незнакомая техника, множество слухов, то и дело пересекающихся, а то и противоречащих друг другу. Они сидели в редакции почти безвылазно, не завтракая, и Лёля даже взмолилась.
- Если мне кто-то принесет чебурек от Феса, ей-богу, я выйду за него замуж!
Неудивительно, что Шагин мгновенно испарился в сторону чебуречной. Впрочем, Циля к тому моменту на Шагина смотрела недобро и опасливо. Накануне ночью, когда алкоголь лился рекой, а жажда приключений шатала их с дерибасовской до гостиницы Неаполь, а оттуда до Малиновки, Шагин неожиданно заговорил про красных. С симпатией, страстью, даже жаром. А Циля, верная данному Верочке слову, его одернула, напомнив, что они играют под французов... хотя сама она искренне поддерживала золотопогонцев. Шагин не растерялся, оглушил ее, и прошептал, что она ничего не помнит. Циля действительно ничего не помнила до самого утра, когда с опаской поделилась сомнениями с Лёлей - она до конца была не уверена, не приснилось ли ей это, все-таки Шагин был с ними давно и...
- Ах подлец! - Лёлечка сразу все поняла- Нет, дорогая моя, тебе это никак не приснилось, мы что-нибудь придумаем. У тебя есть оружие? - Минутный покой мгновенно был нарушен. Лёля была невообразима.
А оружия у нее, конечно, не было. Она знала, что оно есть у ее соседа, господина Оболенского, догадывалась, но где и как...
- Хорошо, раз так, мы найдем того, у кого есть - прервала ее сонные мысли подруга.
Конечно, Шагин вернулся. Конечно, с чебуреком. Даже с двумя. И неожиданно отдал Циле один, чем на время совершенно примирил ее с его краснотой. Наверное, даже Лёлечку примирил. Потому что с того утра они обе больше не говорили о ночном инценденте.
Газета двигалась с трудом, день подходил к обеду, а всея редакция все больше нервничала. Даже невозмутимая Леночка, журналистка из Москвы, которая по правде сказать, была действительным профессионалом и собирала большинство материала.
***
Звонок вырвал из мыслей. Номер незнакомый, но я знаю кто это может быть. Одесский говор, вежливость, реальность причудливо плетется в след мыслям. Саша передал вино из Одессы. Говорит, что делал его сам. Вино проехало полстраны и теперь ждет меня в руках Бориса. А мне этот одесский говор сейчас так в душу, я ведь так хотела доехать туда прошлой осенью. Может быть доеду этим летом. (Не считая того, что была там буквально пару дней незад, но это "там" во временной петле). Осталось забраться на юго-запад, выпить кофе и прочитать своеобразное письмо. Даже если оно не в виде букв и цифр.
вторник, 10 мая 2011
.над i.
Таки мы вернулись с Одессы, начало 20 века, лихие 19тые годы. Юбки, кавалеры, красные и белые.
Ах. Но у меня пока очень много кипиша в душе, и слова не вяжутся. Покажу смешное, что вспоминается другими.
***
Штабс-капитан Овечкин, изрядно под шафе:
- Господин пор-р-р-ручик! Я конечно не против, чтобы вы ухаживали за дамами, лазили в окно, и так далее! Но вы должны делать это и-де-о-ло-гически правильно! Листовочку там засуньте... объясните политическую ситуацию... к утру - с докладом!
***
Ночью, после свадьбы в Малиновке, на обратном пути к Одессе, офицер ведет за руку изрядно подвыпившую еврейскую даму. Та пытается назвать его беляцким офицером, но почему-то упорно пропускает букву "е".
- Мадам, позвольте вам брблвжмлбл!
- Шо?
- Ручку-с поцеловать!
- Ой, господин бляцкий офицер, ви меня опять смутили! Ви знаете, сколько мне лет?
- Вы прекрасны, мадам, и вечны молоды!
- Господин бляцкий офицер, мне 76 лет, и я не замужем!
- Вот %?%, ^$%^!!!
- Это таки предложение?
- Мадам! Я женат только на одной женщине - России! А она измен не прощает!
***
Малиновка
- Мусью, купи огурчик! Глянь какой - зелененький, пипырчатый, шо твоя лягушечка, только не квакаеть! Ты ж лягушек любишь, мусью?
***
Трандычиха:
- Тюю... Я ж теперь губернаторша. Да теперь же ж газета во всю первую страницу будет печатать рекламу моих огурцов!
И ведь пришла, ага, с рекламой-то)).
- Вот он, подлец! Ты почто про огурцы в газете не напечатал? Да ты посмотри в глаза этим самым огурцам!
***
- Я ж тэперь губернаторша, поручик, я тэби в генералы пожалую! А ну играть тут мне на гитаре!
Ах. Но у меня пока очень много кипиша в душе, и слова не вяжутся. Покажу смешное, что вспоминается другими.
***
Штабс-капитан Овечкин, изрядно под шафе:
- Господин пор-р-р-ручик! Я конечно не против, чтобы вы ухаживали за дамами, лазили в окно, и так далее! Но вы должны делать это и-де-о-ло-гически правильно! Листовочку там засуньте... объясните политическую ситуацию... к утру - с докладом!
***
Ночью, после свадьбы в Малиновке, на обратном пути к Одессе, офицер ведет за руку изрядно подвыпившую еврейскую даму. Та пытается назвать его беляцким офицером, но почему-то упорно пропускает букву "е".
- Мадам, позвольте вам брблвжмлбл!
- Шо?
- Ручку-с поцеловать!
- Ой, господин бляцкий офицер, ви меня опять смутили! Ви знаете, сколько мне лет?
- Вы прекрасны, мадам, и вечны молоды!
- Господин бляцкий офицер, мне 76 лет, и я не замужем!
- Вот %?%, ^$%^!!!
- Это таки предложение?
- Мадам! Я женат только на одной женщине - России! А она измен не прощает!
***
Малиновка
- Мусью, купи огурчик! Глянь какой - зелененький, пипырчатый, шо твоя лягушечка, только не квакаеть! Ты ж лягушек любишь, мусью?
***
Трандычиха:
- Тюю... Я ж теперь губернаторша. Да теперь же ж газета во всю первую страницу будет печатать рекламу моих огурцов!
И ведь пришла, ага, с рекламой-то)).
- Вот он, подлец! Ты почто про огурцы в газете не напечатал? Да ты посмотри в глаза этим самым огурцам!
***
- Я ж тэперь губернаторша, поручик, я тэби в генералы пожалую! А ну играть тут мне на гитаре!
суббота, 07 мая 2011
.над i.
" Вот бы почитать о нем" - поймала я себя на мысли и осеклась. Да, он и правда герой романа. Я читаю его в смысках, аськах, анкетах. Скурпулезно дополняю образ по его любимым книгам, фильмам, музыке. Когда-то Павич мечтал об интерактивных книгах, что ж, теперь люди сами стали книгами. Которых можно прочитать в старых виртуальных дневниках и влюбиться в беззаветно в призрак 2003 года. Он может давно переехал,сменил город, жизнь, работу, самого себя, бросил дневник. Но в бесконечной виртуальности остались следы: слова, буквы, вздохи в пробелах.
И я, случайный зритель.
Этот век шутит с людьми воображения. Дает ощущение легкости понимания, а в итоге заводит в дебри психологии. Я не удивлена, что эта профессия так популярна у перестроечников, никто и нигде ведь не учил читать людей. Как героев, как часть романа, книги, эссе - всего того, что литературно оформляет наше время.
У меня есть волшебная кнопка. F5. Когда я отчаянно скучаю за ним, я часто-часто обновляю страницы, словно в начатой книге жду продолжения, и никак не дождусь. Я хочу почитать о нем. Как в детстве. Запоем, всю ночь на пролет, тайком выключая свет, когда проходит мама.
Узнать о том как он живет, мыслит, с кем дружит, о ком переживает. Я себя знаю, потом мне очень не захочется расставаться с родным и понятным героем, чем-то цепляющим, чем-то восхищающим, не_вероятным. Он даже может испортится, герой, но я все равно дочитаю до последней точки.
F5/ f5...
И я, случайный зритель.
Этот век шутит с людьми воображения. Дает ощущение легкости понимания, а в итоге заводит в дебри психологии. Я не удивлена, что эта профессия так популярна у перестроечников, никто и нигде ведь не учил читать людей. Как героев, как часть романа, книги, эссе - всего того, что литературно оформляет наше время.
У меня есть волшебная кнопка. F5. Когда я отчаянно скучаю за ним, я часто-часто обновляю страницы, словно в начатой книге жду продолжения, и никак не дождусь. Я хочу почитать о нем. Как в детстве. Запоем, всю ночь на пролет, тайком выключая свет, когда проходит мама.
Узнать о том как он живет, мыслит, с кем дружит, о ком переживает. Я себя знаю, потом мне очень не захочется расставаться с родным и понятным героем, чем-то цепляющим, чем-то восхищающим, не_вероятным. Он даже может испортится, герой, но я все равно дочитаю до последней точки.
F5/ f5...
четверг, 28 апреля 2011
.над i.
Когда я осознала себя, я была непонятно где, как, и почему. Кажется, я вышла с работы, пошла, но не в метро, а влево (или вправо?). Искала киоск. С сигаретами. Так курить я не хотела никогда. Но казалось, что единственной, что может меня спасти в тот момент - дым, который развеет барабаны мыслей в голове.
В итоге спас телефон и рабочий звонок.
Который, правда, не закончился там, где должен был. А нагло продолжился моим бессвязным потоком слов. В тот момент я не могла остановится совершенно, пребывая то ли в истерике, то ли просто вне "себя"... Благо, добро на "говорить" было получено. И я говорила.
И про то, как накричала на старшую коллегу.
И про то, как меня почти заперли на работе. Вернее заперли. А потом чудом открыли.
И про два проекта, один за другим, которые надо доделать "just now", а оба творческие и нереально выдавить мысли.
И про качания на стуле с жвачкой в руке и выпавшей реальностью.
Я говорила про все. Потому и не курила.
Очнулась на улице Солженицына с горячим, но погасшим телефоном в руке. К таганской я подошла к полуночи... Еще полчаса пыталась правильно перейти дорогу, чтобы пойти до дома пешком. Но пройдя светофор пятый раз - сдалась и села в метро. Одну остановку проехать.
Мне пришлось сделать 20 фотографий, прочесть 100 "господи помилуй" в перемешку с правилами и усиленно перестать о чем-либо думать, только тогда я постепенно перестала вибрировать дрожью в такт мыслям. Осталась только стреляющая боль в поребье... но, видимо, от кофе с колой, которые я забыла пополнить хоть чем-нибудь съедобным за весь день.
Чем ближе был дом, тем медленнее я шла. С каждым шагом казалось, что приближается неостановимое: завтрашний день. И мысли накатывались подобно прибою... сценарии, Тиу, встретить, музыка, убраться, конференция, отснять, камера, найти, штатив, ему не писать ... ни за что не писать ему...
Два часа ночи. Я успела вымыть пол, протереть пыль, разобрать одежду, выдраить ванну...
Завтра я снова захочу курить.Но будет Тиу и мы напьемся.
В итоге спас телефон и рабочий звонок.
Который, правда, не закончился там, где должен был. А нагло продолжился моим бессвязным потоком слов. В тот момент я не могла остановится совершенно, пребывая то ли в истерике, то ли просто вне "себя"... Благо, добро на "говорить" было получено. И я говорила.
И про то, как накричала на старшую коллегу.
И про то, как меня почти заперли на работе. Вернее заперли. А потом чудом открыли.
И про два проекта, один за другим, которые надо доделать "just now", а оба творческие и нереально выдавить мысли.
И про качания на стуле с жвачкой в руке и выпавшей реальностью.
Я говорила про все. Потому и не курила.
Очнулась на улице Солженицына с горячим, но погасшим телефоном в руке. К таганской я подошла к полуночи... Еще полчаса пыталась правильно перейти дорогу, чтобы пойти до дома пешком. Но пройдя светофор пятый раз - сдалась и села в метро. Одну остановку проехать.
Мне пришлось сделать 20 фотографий, прочесть 100 "господи помилуй" в перемешку с правилами и усиленно перестать о чем-либо думать, только тогда я постепенно перестала вибрировать дрожью в такт мыслям. Осталась только стреляющая боль в поребье... но, видимо, от кофе с колой, которые я забыла пополнить хоть чем-нибудь съедобным за весь день.
Чем ближе был дом, тем медленнее я шла. С каждым шагом казалось, что приближается неостановимое: завтрашний день. И мысли накатывались подобно прибою... сценарии, Тиу, встретить, музыка, убраться, конференция, отснять, камера, найти, штатив, ему не писать ... ни за что не писать ему...
Два часа ночи. Я успела вымыть пол, протереть пыль, разобрать одежду, выдраить ванну...
Завтра я снова захочу курить.
вторник, 26 апреля 2011
.над i.
Надо срочно записать все хорошее, что было сегодня. Чтобы итогом была не дикая усталость, а сияющие звезды глаз и улыбок.
У нас сегодня была конференция. Поэтому ребята вообще не спали, а я спала урывками, успевая им что-нибудь написать. В 10 меня уже крепко разбудили уточняющими вопросами и до самой встречи созвонки были почти маниакальные: уточнения, рулежка, перезвон с начруками. Паника. Конференция.
А потом они меня дождались и...
Гы, нас привели в класс. Обычный такой класс, с партами и стульями. Мне даже на мгновение показалось, что вселенная продолжает почитывать мой дневник и иногда исполнять задуманное. Что я там про "порчу 17 лет" говорила? Ага, пожалуйста, нате вам класс,"учителей" - экспертов. И шушукалки, и переписывалки. И даже "все, линяем, говорим, что идем туда-то".
Тупо прогуляли оставшуюся часть, ага. Неспешно так. От цветного до китай-города.
К слову, выступили ребята феерически. Может, конечно, это как всегда мой мир в розовых очках. Но я ими гордилась не на шутку, а психологическое сообщество было взбудоражено и ошарашено МСД. Обычно принимают в штыки. А тут даже услышали. После шквала вопросов, конечно.
Хочу обратно в этот день. Уже сейчас. ) Несмотря на то, что не выспалась, успела побывать на конференции, в нии, доделать фильм, перекинуть материалы, отобрать, рвануть в ЗВ, снять половину занятия, много времени потусить с Филом и Гошей. И наконец приехать домой. Ноги отваливаются. Спина тоже. Мысли как после атомной бомбы. Но деятельное счастье абсолютное.
У нас сегодня была конференция. Поэтому ребята вообще не спали, а я спала урывками, успевая им что-нибудь написать. В 10 меня уже крепко разбудили уточняющими вопросами и до самой встречи созвонки были почти маниакальные: уточнения, рулежка, перезвон с начруками. Паника. Конференция.
А потом они меня дождались и...
Гы, нас привели в класс. Обычный такой класс, с партами и стульями. Мне даже на мгновение показалось, что вселенная продолжает почитывать мой дневник и иногда исполнять задуманное. Что я там про "порчу 17 лет" говорила? Ага, пожалуйста, нате вам класс,"учителей" - экспертов. И шушукалки, и переписывалки. И даже "все, линяем, говорим, что идем туда-то".
Тупо прогуляли оставшуюся часть, ага. Неспешно так. От цветного до китай-города.
К слову, выступили ребята феерически. Может, конечно, это как всегда мой мир в розовых очках. Но я ими гордилась не на шутку, а психологическое сообщество было взбудоражено и ошарашено МСД. Обычно принимают в штыки. А тут даже услышали. После шквала вопросов, конечно.
Хочу обратно в этот день. Уже сейчас. ) Несмотря на то, что не выспалась, успела побывать на конференции, в нии, доделать фильм, перекинуть материалы, отобрать, рвануть в ЗВ, снять половину занятия, много времени потусить с Филом и Гошей. И наконец приехать домой. Ноги отваливаются. Спина тоже. Мысли как после атомной бомбы. Но деятельное счастье абсолютное.
.над i.
В 98 году мы уехали в Польшу. В Гдыню. К самому балтийскому морю.
Когда мы уезжали нам не сказали попрощаться с друзьями. Но взяли с собой все учебники и мы занимались дома.
Там жили мамины друзья.
Там вообще много мамы. Натки. Той, которую я никогда не узнаю, лишь изредка вижу в блеске глаз или на старых черно-белых фотографиях.
Она была очень красива. Надо будет отсканировать. Умна. Непоседлива...
И любила музыку. Польскую музыку.
Когда мы тогда приехали, мы тоже ее слушали. Кассеты помещались в плеер или магнитофон и по много раз прослушивались. Когда батарейки заканчивались, я вытаскивала кассету и перематывала ее карандашом... Потому что волшебный голос хотелось услышать снова и снова.
К тому времени я уже понимала польский без перевода.
Мама много улыбалась. Папа- снимал и проявлял пленки. Брат был влюблен...
Но мы вернулись. Кассеты постепенно задвигались все дальше, на их место приходили КИНО, Нау, Джефф Бек и Джетро Талл... Потом Земфира, Ночные снайперы и Cплин. Мамы стало меньше. На долгие 7 лет ее почти совсем не стало. И я тоже совсем забыла какого это - просто болтать с мамой. Слушать ее любимую музыку. Смотреть ее фильмы. Прикоснуться к той жизни, когда она была в том же возрасте. Но писала открытки дедушке из всех уголков европы. И слушала Эву Демаршик.
У меня до сих пор от нее мурашки по коже...
Когда мы уезжали нам не сказали попрощаться с друзьями. Но взяли с собой все учебники и мы занимались дома.
Там жили мамины друзья.
Там вообще много мамы. Натки. Той, которую я никогда не узнаю, лишь изредка вижу в блеске глаз или на старых черно-белых фотографиях.
Она была очень красива. Надо будет отсканировать. Умна. Непоседлива...
И любила музыку. Польскую музыку.
Когда мы тогда приехали, мы тоже ее слушали. Кассеты помещались в плеер или магнитофон и по много раз прослушивались. Когда батарейки заканчивались, я вытаскивала кассету и перематывала ее карандашом... Потому что волшебный голос хотелось услышать снова и снова.
К тому времени я уже понимала польский без перевода.
Мама много улыбалась. Папа- снимал и проявлял пленки. Брат был влюблен...
Но мы вернулись. Кассеты постепенно задвигались все дальше, на их место приходили КИНО, Нау, Джефф Бек и Джетро Талл... Потом Земфира, Ночные снайперы и Cплин. Мамы стало меньше. На долгие 7 лет ее почти совсем не стало. И я тоже совсем забыла какого это - просто болтать с мамой. Слушать ее любимую музыку. Смотреть ее фильмы. Прикоснуться к той жизни, когда она была в том же возрасте. Но писала открытки дедушке из всех уголков европы. И слушала Эву Демаршик.
У меня до сих пор от нее мурашки по коже...