Утренний серфинг

Залезла в жж. А там такое!)

eprst:
«На работе в холодильнике на пироге была записка: "Не ешь меня!" Теперь там пустая тарелка с запиской: "Пирожки не будут мной командовать!"

mi3ch
Выдержки из крестьянского дневника начала ХХ века:
1908 г, январь. «Погода умеренная. 29 января умерла Иванушка Юлия. 19 января был убит король португальский и его наследник».
Февраль. «Воскресенье была помочь у Ваньки Петрова. Ночи темные. 8 февраля был вынесен смертный приговор генералу Стесселю или десять лет крепости. Ярмарка. Мука дешевле...».
Март. 31 марта. День не особенно теплый. 4 года, как погиб адмирал Макаров».
Ноябрь. «Дни очень короткие, в 4 часа уже темно, утром в 4 темно. Нынче в октябре умерли китайский император и императрица, и русский князь Алексей Александрович в Париже. В Турции открылся парламент».
1912 г. Февраль. «Погода хорошая. В Китае, слава богу, таки сверзили царствующую династию и провозгласили республику. Вероятно, просвещение пойдет быстро и порядки будут лучше».
Март. «Ходил в город, продал опоек. Народу много. Норвежский капитан открыл Южный полюс. Ноне в Пасху обещали суеверы представление свету или мороз в 100 градусов. Норвежец Амудсен открыл Южный полюс по нашему 1 декабря, там же это падает на 1 июня. Дошли до полюса 5 человек, приходилось испытывать морозы в 60 градусов».
Август. «Сегодня празднование – столетие Бородинского боя, везде молебствия, в городах и деревнях леминация».
Октябрь. «Подковал лошадь. Из газет. Турки заключили мир с Италией. Начинают войну с Черногорией, Сербией и Болгарией. 9 и 19 числа холодные ясные дни».
Ноябрь. «Сено из-за поля докармливаю, дня через 4 придется ехать на Холодное. Из газет. Славяне, болгары, сербы, греки и черногорцы добивают остатки турок. 40 копеек с Пеутовского за молоко»

Сообщество "Русский север"
Люди, встреченные мною в Никольском и Тотьме 4-го и 5-го августа.
Жилистые, сухие голубоглазые. Или крепкие, как боровики. Окающе-радушные, не отпускающие. ВОЛОГОДСКИЕ.

Там еще 20 таких, настоящих. Это талант так снимать и чтобы люди реагировали правильно. С улыбкой. Приоткрывая душу. )
В этом и есть смысл - ездить, снимать, и показывать кусочек русской души.
Смотреть.

drugoi:

© РИА НОВОСТИ Уличный фотограф, 1920.
Сегодня в этом дневнике —фотографии из архива РИА «Новости»

Тиунка:
История моды 20 века в оригинальной подаче, однако)


pavolga:
вчера утром снимала двухнедельного малыша, спрашиваю маму - как это в
голове укладывается, что всю жизнь можно по дням вспомнить. а она
говорит - круче, когда ему сутки, каждую минуту знаешь, и никаких там
вчера

За что люблю ее фото: у нее взгляд хороший. У меня, например, тоже такое детство было). Голопятное и шилопопное.
Смотреть

shpilenok:

Читать про лису Алису)

А вы знаете где находятся Ферерские острова? Я тоже не знаю. Но слышала их язык. И хочу.
Голос Фарерских островов

Звук погромче – на Фарерах не принято кричать. Все разговаривают и поют в пол-голоса.

И, наконец, напоследок. Реклама почти. Но я им (dcim) искренне восхищаюсь!

Dcim: У нас новые майки!
Очередной креатив был рожден под впечатлением от встречи с баптистской миссией в детском лагере. На этот раз творческому переосмыслению подверглась известная христианская мантра:

Данная майка может стать оригинальным подарком отцу, сыну, а также смелой провокацией как в религиозных, так и педагогических кругах.

Цена: 1000 рублей *.
*
Остерегайтесь подделок! Заказ майки через [email protected] гарантирует, что изделие изготовлено вручную детьми, пережившими домашнее насилие, а все вырученные с продаж средства пойдут детям, пережившим домашнее насилие.

Люблю позитив, это правда. Но вчитываюсь в каждую букву в этом черном журнале.
"...Среди прочих деревенских ребят был один толстый мальчик, родители
которого имеют неподалеку дачу. Реально — очень толстый мальчик. Гуща
описанных выше событий располагалась у лесенки на батут: пока все
крутились в этой мешанине грязных рук и ободранных коленок, толстый
мальчик стоял чуть поодаль. Он держался спокойно, не претендуя на батут,
и даже не помышляя вступить в дискуссию о праве на пять минут батутного
счастья. Очевидно, за свою недолгую жизнь, он получил неплохое
представление о масштабах детской жестокости и не лез в мясорубку, чтобы
лишний раз не услышать комментарии о своей заднице и ее месте в жизни.
Через некоторое время он вообще отошел в сторону и играл с Айподом,
который с появлением новой забавы потерял прежних поклонников.

Сначала
я подумал, что, возможно, стоит вмешаться и установить справедливость
на те пять минут, пока поджаривается одна сторона у котлет, но потом
отбросил эту мысль. Жизнь несправедлива, кроме того, совершенно незачем
наказывать ребенка медвежьей услугой: понятно же, что за пять минут
моего покровительства, он ответит по всей строгости во время моего
отсутствия.

Я ушел.

Через полчаса под окном пронеслась
детвора. По обрывчатым воплям Славика я понял, что компания направляется
в сад за яблоками. Взяв сигареты, я пошел на улицу. С порога открылась
картина, столь сильная в своей жизненной простоте и столь мощная по
своему визуальному воздействию, что я застыл на крыльце.

На
пустом дворе, в тишине, прерываемой лишь скрипами пружин, толстый
мальчик, неуклюже спотыкаясь и падая, прыгал в одиночестве на батуте..."


ПС. Мои комментарии - в комментариях. ) Как мы видим, все мои интересы вьются вокруг истории и путешествий. ><

@темы: хочешь чаю?, сокровища, Путешествия, Ссылки, Фото, Цитаты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Дорога Москва - Алексеевка 2011.

- А зачем ты туда поехала? - вопрос прозвучал ожидаемо. Он часто возникал у меня в голове. - В чем смысл? Ну деревня, ну заброшено, ну нашли. И дальше что?
- Если бы я могла ответить, то это было бы уже не хобби.
Действительно, все, что я пока знаю - это мне невероятно интересно. Вообще вся операция характеризовалась для меня заоблачным интересом. Впрочем, облаков не было. Была сразу выгоревшая синева. Сверху, сбоку, чуть сзади - выгоревший синий был везде, почти голубой.
Во-первых, мне было важно ее найти. Алексеевку. Самой. Открыть. При этом я тогда почему-то не стала читать многочисленные отчеты, отзывы, рукописи. Все, что у меня было - это распечатка карт с яндекса, красной ручкой по серой бумаге проведенные тропинки, пара фоток и видео с разведок. И вечерний разговор с Сашкой.

- Здесь будет вышка. Тут водокачка. Тут лесок. Повернете сюда, потом вернетесь... - слова сыпались быстро, движения казались еще быстрее. В голове тогда уже был туман - мы сидели среди многочисленных вещей, моих, Сашиных, общественных. Позади было с полсотни созвонов из разных концов Москвы "А ведро ты уже купил?" "А перчаток 10 покупать?"... "Какая еще лейка от душа? Да, я внимательно тебя слушаю. Нет, я не могу его заткнуть - это продавец".
Тогда, сидя на моем диване мне не верилось, что после 7 дней нон-стоп подготовки я действительно попаду в поле, на маршрут, в эти вот серые пятна.
-... Это старый лес, понимаешь? А это новый. Тут не очень видно, но его надо уметь различать. Здесь не спутайте развилки, их много...
Саша совсем не выдавал волнений. Да, мы знакомы 17 лет, и у обоих была активная походная жизнь, но всегда параллельно. А потому как командир он изрядно нервничал. "Все это авантюра, конечно, какая-то" - скажет он потом, выкуривая последнюю сигарету - "Все-таки, я страдаю плюрализмом, никогда бы не вписал в новую группу такую безумную парочку. Если вы дойдете, честное слово, я напьюсь". Но вся серьезность мероприятия даже тогда до меня не доходила. Я была в легком полусне весь следующий день, первую часть пути - везде. Словно все, что происходит - уже прожито и описано кем-то на бумаге. А потому никакие шаги вправо и влево просто неосуществимы.
- Тань, ты запомнила?
- Да, Саш, все поняла.

Склонность к авантюризму проявлялась у меня лет с 15, когда я поехала как есть в Екатеринбург. Ни к кому-то, а просто так - посмотреть город. Или когда решила идти непроверенным маршрутом на том же Урале, и в итоге заблудилась в заповеднике. Без экипа, без всего. В сандалях и юбке. Или намахав 10 тысяч километров автостопом по Удмуртии, пытаясь попасть на определенный поезд.
Но одно дело слушать приключения везучего раздолбая и посмеиваться вместе с ним, и совсем другое - вдруг отправить в лес. Одну. С незнакомым человеком. Да еще и в сандалях! Сандали были последней каплей, когда я спросила про них у Сашки, он так смешно возмущался в трубку, что я долго смеялась.
- Саш, я дойду 16. Вот увидишь. Я обязательно дойду. На зубах доползу. Но дойду. Слышишь?
- Да. Но если в Новоселках вы будете в 19 - 00 это значит, что вы встаете на стоянку. Это ясно?
- Сашк, мы там в 16 будем. Обещаю.
- Хорошо. Встретимся в Алексеевке, Тань.
- Встретимся. Пока.



Конечно, мы еще 20 раз созвонились/списались в процессе. Это неизбежно, когда стремишься к оптимизации действий и помощи координатору групп. Но это были не о том созвоны. И не те.

В 6-30 нас встречал Киевский вокзал. За плечами были 7 суток недосыпа и 1 час сна в этот день. Впереди - встреча с Тихоходом и, если повезет, с ПДШ (не квестовая пешая группа). И еще 17 километров незнакомого пути. В конце которого уже горели бы костры - автогруппа в лице Миши и Саши была там уже в середине дня 16 июля.

Одна точка вселенной - богом и людьми забытая деревня Алексеевка в Калужской области. И 8 групп, ломанными линиями света приближающиеся к ней. Из них 3 пеших группы, 4 велогруппы и 1 автогруппа. При чем часть шла по квесту (тихоход, старая гвардия, пешквест). И все это в лесах, подлесках, старых дорогах и неисчислимых кабаньих троп. Хах. И ты еще спрашиваешь зачем мне это. Только от одной этой мысли у меня мурашки по коже бегут. Я не могу сказать почему. Но могу догадаться. Потом, в конце.

Эдгара я увидела при выходе из метро. Рюкзак весомо оттягивал все мои 164 сантиметра с кепкой вниз, но узнались мы без проблем. Пара поворот по заблеванным мостовым и вот железные коняги вмцев. Женя уже перебирает деньги. Я скину рюкзак кому-то в руки и мы пойдем на происки билетов.
Вообще, на дворе 21 век, но мы живем в благодатной Москве, столице раздолбаев, поэтому покупка билетов заняла у нас весь час. (О вечный респект тем светлым умам, что предложили встретится за полтора часа). Билетные кассы напоминали змея горыныча. Куча голов и одно тело. При чем головы говорят одно, а тело - другое. Поэтому мы честно отстояли 15 минут в кассу по сердобольной наводки "Тут на экспресс тоже продают". Оттуда нас бодро выпнули, и мы приземлились уже у дальних касс. Которые дальнего следования. Часы тикают, очередь тащится, и тут приходит Костя с шикарной улыбкой.
- Какой паспорт? Зачем паспорт? У меня только кредитка. Да, и студака нет, я его отдал. Нет, я не слышал, что надо брать паспорт. Да зачем, и так продадут! Хм, не продают? Ну пожалуйста...
6 паспортов и кредитка. Блестяще. Продали, конечно. Не зря же у нас с Женей растут зубы, которые так удачно складываются в улыбки. А может подействовал контраст: Костя и замученные разlолбаями две девушки.
Но дальше было веселее! Потратив час двадцать на покупку билетов мы ломанулись на экспресс. Ну как ломанулись - бегом полетели, ибо оставалось 5 минут. В очередном подземном переходе столкнулись с ПДШ. Я тогда не знала, что это ПДШ, но нас явно объединяла паника в глазах и дикая скорость метания между двумя вариантами выхода. Ни на одном перроне не был написан наш поезд.
Кто-то выскочил, проверил, понеслись.
У Тани, конечно, падает канчик. Кто-то рядом поднимает. Руки в саже. Бежим.
- Как не те билеты? Ну вот же! А, у Димы не те. И у ПДШ не те. А где вы покупали? Да вы издеваетесь, сказали же всем, что на дальних... Ну пустите их, мы одна группа. Ну пожалуйста. Как двери закрываются? Ааа, ладно, Дим, догонишь. Удачи.
Фух.
Пара десятков глаз в упор наблюдает за потно-грязными людьми, что ввалившись в последний момент упорно хотят сесть на свои места. Кажется, одна бабушка послала в нас фаербол ненависти. А вот ребята, что закидывали мне вдвоем рюкзак даже не обиделись на черные от канчика руки.
Есть хорошие люди.
Едем.

Попутники

- И что же, вы просто шли все эти километры? - Егор рулил ровно и явно не понимал. Как из уютной Москвы можно рвануть в дикие леса
- Ну да. Я не знаю другого способа почувствовать свою страну, себя саму, эту природу. Понимаешь, думаю, у нас и нет иной национальной идеи, кроме природы. Мне недавно Сашка прислал одну статью. Так там говорилось, что дачники и деревники, и селисты - они вообще только в России есть. Для всего мира это какая-то дикость - иметь помимо высотной квартиры еще и кусок земли в 3 часах езды от дома. А уж чтобы там в раскорячку проводить часы и дни - и вовсе запредельно. Да, я тоже не люблю раскорячку... Но чувство дороги под ногами. Не асфальта, а этой вот утоптанной немногими людьми грунтовки... Его ни на что не променяешь.

Калуга встретила нас пылающим солнцем и невысокими домами. Есть особый шарм у небольших городов Золотого кольца. Мне все кажется, что они сделаны из пряничной глазури. Не той разноцветной с иностранных кексов. А нашей, простой, с тульских пряников. Где-то грязно, где-то чисто. И с начинкой.
В Калуги мы попрощались с тихоходом. Их путь был уже лишь на двух колесах, а наш - еще автобусом. Чтобы хоть как-то уровнять шанс.
- До встречи.
- Ага, до вечера.



Кто бы знал, что наш вечер наступит вовсе не так скоро, как мы надеялись.
Дорога звала. Ни в эльке, ни в автобусе поспать не удалось. Адреналин то и дело подрагивал внутри, вскрывая веки и разворачивая мысли в ритм с пробегающими мимо километрами. Зато мы снова уткнулись в карты. У меня было с тобой три комплекта. Один на телефоне (джпс), один в масштабе 3 километра, второй - 500 метров.
- Эд, а ты правда можешь определить подлесок и лес на местности? Серьезно? Но это же все деревья! Они же с земли как деревья и смотрятся! Хорошо, давай я буду по джпс, а ты по картам только идти. И проверим твою интуицию.
В начале пути я довольно оптимистично относилась к милым шалостям моего спутника. Когда мы вышли в Макарово солнце было в зените.
- 12 часов - сказал Эд - я засекаю.
И пустил секундомер. В конце пути он натикает на 28 часов. В конце пути мое левое плечо обгорит до мяса. А рюкзак публично объявится врагом народа. В конце пути у нас будет на три знакомства и 4 пройденных деревени больше. А еще на 15 километров тишины...
Я знаю, я болтушка. Говорю много, охотно, громко и иногда слишком смешно. Но бывалые люди знают как с этим справится - надо со мной гулять. А еще лучше пойти в поход. Тогда количество слов вдруг резко сократится до минимума, а незнакомые люди шугануться.
- Тань, ты на меня не обиделась?
- Нет, что ты, Эд. Я просто иду.

Макарово приветствовало нас лошадьми, пустынными дорогами и степными пространствами. Магазинчик у дороги за трогательной занавесочкой выдал не очень богатый ассортимент, но наличие холодной воды искупило любые придирки с лихвой. Эд обещал делиться своим собственноручно сделанным лимонадом, а я по старинке надеялась на колодцы. Зря, кстати. Воды мы смогли набрать лишь в первой деревне и Новоселках (последней).
Собственно, вода-то и послужила основной причиной нашей глобальной задержки. Но в тот момент в Макарово, мы искренне надеялись что ее хватит.


Рассказывать про М. особо нечего. Как и Песочня она так близко стоит к трассе, что какие-либо индивидуальные черты основательно похоронились под пылью фур, автобусов, приезжих и городским шиком. Знаете, такая мода: выйти в магазин, чтобы нацепить все что есть со стразами. Или пощеголять новыми трусами от кривовышитой "долче-габанна". Неинтересно. Пресно. Хочется скорее уйти.
Правда уже на первом этапе у нас с Эдом обнаружились разногласия. Эдгар оказался любителем тропинок, коротких путей и "давай пойдем по полю", а я больше симпатизировала утоптанным дорогам, известным ориентирам и принципу "чем меньше рискуешь, целее будешь". За время нашего пути мы успели опробовать все способы, что уж там, и порой тропинки и правда нас спасали, но по больше части в Истомино, где мы попали в такой бурелом крапивы, бабарок и ракитника, что любая едва заметная прогалина расценивалась как благословение свыше.
Но об этом позже.

В лесу, что вел в Никольское я встретила лесника. Человек как раз с котомкой направлялся в лес, когда я вернулась за шеврончиком, оброненным раньше. Вернулась налегке, быстро перескакивая бревна и колдобины, задним глазом следя за брошенными у дороги рюкзаками. Лесник слегка удивился моему стремительному появлению, но отнесся с добротой и золотозубой улыбкой.
- А откуда? А чего одна? И далеко ли? Змеи-то? Водятся. Да вот серая гадюка. Что делать? Водка есть? Да не мне, себе. Ну, значит не хорошо. А то вообще как змея укусит - сразу стопарь выпить и нормально. Да не яд убивает, а капсулирует. Ну да. А так недельку с температурой и все. Просто под ноги смотри. И да, по этой дороге в Никольское дойдешь.

Истома Николы у жерди

Дорога еще множество раз поделилась и разошлась сама с собой, но в целом направления не меняла и мы вышли в легкий березняк, а потом и к урочищу реки. Ужердь значилось на картах. На местности же река скорее угадывалась по обилию мошкары, слепней, высокой сочной травы и вязкости почвы. Дорожка уменьшалась, превращаясь в тропинку и заводя в заросли. Эд уверял, что перейдя реку мы уткнемся в Никольское. Я не спорила, но река явно была не согласна с нашими планами и, петляя, уводила все дальше в высокотравье.
Сам переход скорее напомнил перескок ручья. Затхлая водица, узкие бревна, свитые листьями над головой деревья. Я то и дело в голове вспоминала Толкина и его хоббитов, что из домашнего уюта попали в чернолесье. Только был это скорее лес зеленый и сильно брошенный.

Сразу за рекой тропинка вдруг уверенно поползла вверх и увела нас из бабарок под крыши брошенных домов. Будь у меня время, я бы наплевала на все договоры и зависла бы там, вынюхивая и крутясь вокруг: кто жил, как, почему уехал. Но время подхлестнуло минутной стрелкой и мы закарабкались наверх. Мимо крыш, утопающих в дикой зелени, мимо сухих зонтичных и краешка дневного неба.
Подъем нас вознаградил. Почти на выходе стояли самые ухоженные домишки и вдруг скошенная трава. Тропка снова разрослась до двухколейки и бок прикорнувшего уазика лучше других знаков говорил, что тут живут.

- Хэээй, хозяяин. Можно воды попросить?
Из крепкосбитого домика показалась стариковская панамка, потом с некоторым скрипом отворилась окно и высунулась папироса. В ответ дымили и молчали.
- Мы мимо идем, дальше, не побеспокоим сильно.
Кряхтя, обладатель панамки прикрыл окошко и вышел из невысоких сеней. В руке у него был нипель, шестеренка и еще пара деталей непонятного происхождения.
- А откудова идете?
Мне хотелось его поторопить, но дед явно жил в своем мире и со своим временем. Тут не существовало длинных километровых переходов или смешной молодежи. Он жил так каждый день: утро, вечер. Он и его пес, что надрывался неподалеку в сарае. Кажется, сарай был вовсе не дедов и принадлежал дому через улицу - но кому какое дело в заброшенной деревне? Так что у пса был свой дом. С бледжеком и шлюхами (пардон), с цепью и слепнями.



- Из Москвы это хорошо, но далече. Ну да вы не спешите так, вот водица хорошая, из колодца по шлангу прямо. Слышь, сынка, давай включим.
Из-за спины деда мелькнула ручища, к "сынке" мало имеющая отношения. Молодой человек лет тридцати угрюмо крутил ручку насоса. По новой одежде было ясно, что именно он-то на уазике и ездит. И вообще, мы ему мешаем. Одним своим видом портим уединенность святого и родимого места.
- Да до Истомино по этой дороге идите. Там за домом сверните. Потом еще раз, потом вверх, а там...
А там он может и договорил, но мозг после третьего поворота услужливо отключился.



Никольское с его не людимыми обитателями было позади, дорога вилась через иван-чай и мать-и-мачеху, забиралась на пригорок и терялась в светлом березняке. Мы уронили рюкзаки и на целых полчаса легли в горизонталь. Небо упало на нас всей своей чистотой и тишиной. Солнцу было уже два часа. Дорога казалось сказочной и несложной, а жизнь преисполненной запахами полыни, пижмы, и шелеста берез.



Я не помню здесь или чуть позже Эд потерял первую карту. Но помню, что к концу путешествия из 42 распечаток у нас осталось 9. Более того, старая гвардия, которая часть пути преодолевала по схожему маршруту - находила их то тут, то там и считала за добрые предзнаменования свыше. Или, скорее, спереди.

Однако пока карты у нас были, а вот разногласия все больше давили на нервы.
- А ты уверен?
Эту фразу я произносила чаще, чем местоимение "я"... В какой-то момент мне перестало быть важным качество дороги, осталось в приоритетах лишь ее направление и то, что она ведет в правильную сторону.

Пробираясь между кабаньими вышками - охотники расстреливают с них пати кабанов. Судя по тому как они расположены - это местная ибица. - Мы выбрали первую неверную дорогу, которая недолго думая привела нас в крапивный лес (когда трава выше тебя в два раза назвать ее "травой" не выходит) в густых зарослях которого росли ветхие крыши и стены. Это было Истомино.



Истомились мы и правда изрядно. Однако отдыха оно нам не принесло - заросли, дома, жара и овражность с далекими звуками бензопилы приводили почти в отчаяние: очевидно, что рядом люди, но до них не дозовешься. Троп или дорог нет. Только проложенная человеком в анти-крапивном костюме шагомерка на запад. По ней Эд меня и повел.



Сказать, что эта тропа была моим личным зеленым коридором - не сказать ничего. Очень хотелось пить. Земля предательски пропадала в последний момент, а плечи по прежнему оттягивало 60 литров груза. Мы прошли-то всего пару сотен метров по такой радости, вышли на старую раздолбанную колею, больше похожую на вспаханное поле - и упали. Эд был живее и предлагал забрать рюкзак. Я обещала отдать его после того как прорвемся к нормальной дороге. Хотя уверенности в том, что она существует было все меньше. Где-то на грани слуха по прежнему выла бензопила.
И тут к этому утробному звуку добавился еще один - прерывистое тарахтение. На наших изумленных глазах мимо проскочила крыша уазика. Бодро так проскочила. Явно по грунтовке. Да, до дороги было 100 метров. Даже смешно на то отчаяние, которое владело мной всего пару мгновений назад...



Мы оставили Истомино за спиной и потеряли еще несколько карт. Впереди были Новоселки и сравнительно открытая местность. Солнцу исполнилось 4 часа. Воды осталась половина бутылки. На двоих.

Через пару километров мы все-таки махнулись рюкзаками. Хорошо помню тот момент: настроение резко повысилось и захотелось снова смотреть на меняющееся небо. Где-то именно в то мгновение сознание окончательно свернулось в точку пути. Когда все, что есть- это твои шаги, мерно несущие твое "я" по поверхности круглобокого земного шара.

Белогривый.

- Больше напоминает этнографическую экспедицию. - ехидства слышалось не больше, чем всегда. - Правда этноса что-то маловато. Только и слышно про тяжелый рюкзак и траву до неба. Вы хоть кого-нибудь встретили?

Крыши новоселок мелькнули неожиданно. Последние минут 15 прошли в напряженной тишине: все доступные ориентиры кончились, дорог стало как-то больше чем одна, и все одинаково не езженные. Шли на запад. Так было проще. Крыши мелькнули ровно в тот момент, когда Эдгар просто лег в придорожную траву. Мой рюкзак с его плеч с треском свалился рядом. А я очень радовалась крышам. Я знала, что мы припозднились и было уже не 16-00, а 17-30, но еще не 19. И значит шанс дойти вовремя еще есть. Шестое чувство косилось на блаженно растянувшегося коллегу рядом... но все еще помалкивало.



Издалека приближалось урчание мотора. Мотоцикл и его седок появились через пару мгновений. Сначала белогривая голова над травой, а потом и сама конструкция из коляски и мотоцикла. Голову звали Саней. Сане пришлось остановится, ибо мы ненамеренно преграждали весь путь.
Говорил он охотно и много. Даже больше, чем мы могли выслушать. В целом - 40 минут светлого времени суток. Мне было интересно, а Эд чуть не подпрыгивал от нетерпения.
Собственно Саня Белый (как буду его звать для простоты) и живет в Истомино. Его пара домов на окраине все, что осталось от некогда приличной деревни. Едет вот от женщины из Новоселок - о том, что ее зовут Валентина Николаевна мы узнали лишь лично. И вода там вкуснейшая. Лучшая в радиусе. Алексеевку-то? Знает он, это по охотничьим дорогам через водокачку, речку и в лес. Ну да, женщина тоже знает - они там блуждали как-то. Да вы спросите, не ошибетесь.

Попрощались мы тепло. Я бы еще с ним побеседовала, но время неумолимо удлиняло наши тени. А значит укорачивало шансы добраться до темноты.

Новоселки из-за поворота вынырнули покосившимися домиками, плавно растущими из склона. Картина ничем не отличающаяся от всех деревень. Только вот справа была не трава, а подстриженные кусты. Виднелись крыши теплиц и смешные чучела. Бубенцы и банки переливались, звенели и отпугивали птиц. Ровные грядки капусты, огурцов, картохи оставляли твердую уверенность в обитаемости этого дома. Нам оставалось завернуть за тот огромный куст крапивы и остолбенеть.



На короткостриженной лужайке возвышалось дерево. Под его ветвями примостился домик с низкими окнами и дверьми.
За сосной было еще с полсотни метров до нового дерева - ветвистого, листового дуба. Он рос вверх и немного в ширь, по-хозяйски забирая в тень и крепки дом слева, и дровяной сарай, и закрытую клетушку. Чуть поодаль стоял душ. Такой же, как мы хотели делать у себя. С бочкой и лейкой.
На лавке лежали пальто и плащи, а на крыльце стояло два ведра белых грибов. Замка не было. Мы постучались.
Потом еще раз.
И еще.
Ответа не было. И наше "хозяюшкааа" разносилось эхом от чучела к чучелу и замирало в кронах подступающих деревьев. Часы мерно тикали. Рюкзаки валялись под сосной, а мы с ними рядом.

- Тань, я без воды не пойду - и я знала, что Эд был совершенно прав.
Хозяйки не было.
Вечерело.

Через 15 минут меня вдруг осенило. Два стука в окно и через пару минут дверь удивленно отворилась. Из окна торчала тв-антенна.
- Ой, здравствуйте. А что ж вы не заходите? Я там прикорнула немного.
- Да нам бы воды напиться, набрать в дорогу, да про пути добора узнать. Мы тут вашего друга встретили. Саню.
- Саню! Батюшки, конечно, давайте я вам насос включу, набирайте воды.

Перед нами стояла женщина лет 40. С миловидным лицом и натуральным медовым цветом длинных волос, упрямо выбивающихся из пучка. Глаза у нее голубели подстать выцветшему жаркому небу, а рот ни на мгновение не закрывался, будто стараясь искупать нас в потоке слов.

Жаль только про Алексеевку она ничего не знала - вот ее муж, да, тот знал, тот вырос здесь. Да два года как помер... А она одна тут и живет, да, только дети да сестра приезжает. Ну и еще РАя. Кто такая РАя? Да живет воон в том доме, почти напротив. Через пару бурьянов крапивы. Да надо бы все скосить, но сил только на свое остается. Саша вот помогает. А ваших я помню, в прошлом году пришла домой - а у меня записка "спасибо за горох и малину". И десять рублей лежат. Так обрадовалась я. И вы бы зашли сразу, чего так долго под дверьми маялись. Открыто же. А дорога разве что на ракитки вам нужна. Мы там и правда заблудились как-то. Но вышли. Через охотничьи вышки на кабанов. Кстати, надо сжечь им... Нет, не подношение, просто жгу одежду. И они не подходят. Для них запах гари страшнее всего. Говорят даже просто зажженой сигареты хватает, чтобы убежали. Да я не курю - только вот сжигаю у чучел. И музыку включаю. Специально динамик в поле выставлен. Да радио любое, они от попсы вообще хорошо бегают. Да конечно, идите, поздно уже немного. Да огурцов-то возьмите соленых. Третьего дня посол. С богом.



Солнцу было семь часов. Оно едва доставало лучами до корней деревьев, все больше оставаясь на их верхушках. Тени еще не путались в ногах, но уже закрывали от жара, пропуская ночную прохладу в кости. Мимо мелькали метелки травы и знакомые уже повороты. Мимо...

- Ой, Тань. Я забыл очки. - Эд проворно скинул рюкзак - ты иди, я тебя догоню.

И вместе с ним убежал еще один лучик надежды на то, что мы дойдем сегодня. Да, зря я так обещала добраться в тот же день. Зря так настаивала и била себя пяткой в грудь. Было бы проще. Как бы и не проиграли. А так... Мрачность вместе с вечером все глубже заползала в сердце, мышцы, кости и сжатые скулы. В тот момент мне и правда хотелось привязать чьи-то очки на веревочку. И еще не давать карты Эду в руки. Ибо осталось их всего 9. Из 45 распечаток.
А джпс безнадежно и окончательно сел.
Наверное, я даже в какой-то мере упивалась этой решительной мрачностью. Есть такое время в смене дня - сумерки. Когда солнце уже садится, а ночь еще и не думает наступать. Вот я была тогда воплощением сумерек. Ждала, потом прошла вперед до первой развилки, до второй с водокачкой. Постояла... Вернулась обратно. Мы потеряли 40 минут.
Позвонил Саша.

Мой злой и усталый голос невозможно было спутать: я уже проиграла, но все еще не хотела признавать это. Особенно тому чуваку, который сидел в этот момент на крыше в Алексеевке и пил медовуху. За медовуху почему-то было особенно обидно.
- Да, уже на развилке. Да, мимо водокачки. Ну значит встанем в лесу. Да не парься ты...
Утром я жалела за свой тон. А тогда рубила как есть. Не срываться же на такого же уставшего Эда рядом. И мы пошли.

Дорога должна была вывести нас к речке с утоптанным мостиком, а вывела к крышам новоселок с ручьем. И это был конец. Развилка от нас спряталась, дорога вернула обратно к Валентине Николаевне и насильно уложила на покой.
Там нам обрадовались. Напоили и накормили жарким с грибами, рассказали историй, положили в тот-самый дом под сосной, который обычно снимают пасечники... И сделали все, чтобы этот горький привкус поражения перестал теребить мое нёбо. Хоть как-то примирило с неизбежностью меня еще и твердость Эдгара, когда он сказал, что хочет переночевать там.
Насиловать людей ради мифического упрямства - не в моих принципах.
И мы выдохнули.
И остались.

Новоселки и луноликая.

- Я никогда не могла понять людей, которые говорили про щедрость и открытость русского народа. О чем они? О ком? Разве никогда не бывали в деревнях, где замков больше дверей? Или не говорили со сплетницами-селянками, чей добродушный мат воспринимается проще обычных слов? А потом я попала на дорогу ... и оказалось, что и щедрость, и радушие, и открытость - все есть. И все родное. Будто узнанный ветер с родины. Чем больше люди сами свои, без бесконечных социальных влияний, тем больше души в их жизни.

Лицо у нее лунолико. Она говорит и у глаз зажигаются морщинки, разбегаются тонкой сеточкой лучиков. Так всегда бывает у счастливых людей. Она выглядит на 40, но считает уже седьмой десяток лет. Выходит к нам после долго стука в чем-то простом и удобном - но на одежду как-то не смотрится. Какая разница из каких трущоб ты видишь луну?
Ее зовут Валентина Николаевна и живет она тут одна. Так кажется. Потому что среди травы, щекочущей небо, только у нее она маленькая, послушная и ласковая. Льнет к голым пяткам, зеленеет.
Раньше они вдвоем с мужем жили - вот он как раз местный, все и про всех знал. А теперь она сама живет и все знание - осколками вокруг нее. В выстроенном доме, щербатом от облаков небе, заросших соседних домах. Соседями все время кто-то пытается стать.

- Недавно вот две девушки из города купили вон тот дом. Да-да, вон тот с обгорелыми балками и запутанными крапивными стрелами вокруг. Купили, приехали весной, стали обживать. Все нас с Раей спрашивали, мол, что сажать. Как. Где. Мы и помогали немного. А летом, в начале июня, дом вспыхнул. Хозяин, что продал его, решил по страховке успеть денег срубить. Срубил.
В ее голосе не слышится печали или неизбежности. Кажется, что она воспринимает все происходящее как часть мирового порядка. Неразрывную цепь событий, подобно той, что забрала у нее мужа. Она не грустит, просто часто о нем вспоминает.

- А в этом доме, что вы спите, живут пасечники. Да, ребята из москвы. Разводят своих пчел и делают мед. Да нет, пчелы вроде как ручные. Меня ни разу не ужалили. Но вы все-таки по осторожнее по низине идите.
В доме, что нас пустили, дверь по пояс и по пять квадратных оконец. Он весь сгорбился, будто болит у него живот и он задумчиво покачивается, прижимая самого себя к земле. Земля отвечает и домик все еще стоит. А над ним раскидывает ветви огромная сосна, в тени которой так легко лежится и дышится.



- А еще приезжала бобровод. Тут их очень много, бобров. У девушки был смешной колпак с кисточкой, очки и толстая тетрадь. Она почти дома-то и не жила, все время у ручья проводила.

Наша луноликая хозяйка живет одна в новоселках. Она да Рая. Раин дом соседний через пару метров бурьяна. Но кажется, будто вокруг нее жизнь бурлее бурлит, чем среди многих городских людей. Когда я предлагаю ей заплатить за ужин и обед, за кров и за доброту - хоть как-то, хоть чем-то, она улыбается и мотает головой. Денег не видела давно, да они ей и ни к чему. Все, что есть - обмен да бартер. То сестра приедет, привезет ей одежды, а та ей - кабачков да картошки отдаст. То дочери-сыновья навезут нового и нужного. И у меня тоже она взяла телефон, чтобы может быть приехать в Москву, погулять.

На небе подымается еще одна луна. Круглобокая и яркая, как фонарь на краю дома. Слева горит костер, полыхая всеми оттенками прошлого: горят чьи-то одежды и немного мусора. Горят, чтобы кабаны боялись и не приходили разорять ровные грядки Валентины Николаевны. А я стою на пеньке, на цыпочках, и пытаюсь поговорить с Сашкой. Ловит плохо и неохотно. Он в это время сидит в трех километрах через лес, в Алексеевке на крыше, пьет медовуху и смотрит на другой бок луны.



У Валентины утренний кофе в чашке, а у меня ноги в росе. Я с удовольствием хожу босиком, понимая, что придется идти в сапогах.

- А вот Саша, которого вы встретили, очень помогает мне.
" Ага, это она про белогривого из Истомино - думаю я, тоже приобщаясь к кофе"
- Всегда приезжает, то заборчик починит, то накосит травы, то что.

Она говорит, а я слышу "Он живой и рядом, но муж..." и улыбаюсь ей тихонько. Эдгар тоже завтракает. Утро в этом доме по особому свежо.
У нас уже 9 утра, мы выйти должны были в 6. Но решили доспать стародомные сны. Знаете, у старых домов всегда есть особый запах. Будто воздух по долгу гуляет одним и тем же маршрутом. Будто воздух стареет вместе с домом. Зато когда туда пускают свежий ветерок дом скрипит досками - вздыхает. Вот сны в таких домах тоже снятся особые.

- В прошлом году вот случай был веселый. Возвращаюсь с грибами из леса, а на крыльце записка "Спасибо за воду и огурцы! Мы путники, вас не нашли. но угостились". И десять рублей. Так смешно было, трогательно.
"Это наши" - мысль такая простая, что невольно отражается озарением у меня на лице. Валентина бросает на нас с Эдом внимательный взгляд и продолжает вспоминать нелепые случаи столкновения с "пришлым" народом. То встретит Раю, которая взахлеб просит проверить дом, а то ей навстречу какой-то парень под тяжелым рюкзаком на велике ехал. То про двух мотоциклистов, что повернули в новоселках назад. То про караваны ребят...
Звенья цепи складываются воедино и замыкаются в велосипедную цепь с давно известным названием. У нас рекомендация от командира, мол, с местными ни гу-гу про Ляксеефку. Но я со спокойной совестью нарушаю ее.

Валентина слушает, улыбается, ахает и хлопает себя ладонью по колену. Мол, как здорово, удивительно, да просто так. А потом дает нам в дорогу воды, еды, теплых пожеланий. Так, чтобы точно дошли. Не ошиблись. И мы на этом запале так и шли до кромки последнего леса. Словно не ощущая километров, бодро промахнув дорогу меж сапог.



Кратко передохнув у охотничьего домика и кабаньих вышек, пошли дальше.

Направо пойдешь – волков найдешь, налево – обратно уйдешь. А прямо дороги нет.

Говорят, преодоление себя приводит к просветлению. Меня же - вывело из леса.

Самое страшное не утопать в траве по колено. Самое страшное потерять ориентиры. Когда солнце в зените и ты столько раз уже повернул, что забыл откуда пришел. Тогда внутренняя паника нарастает до гула в висках и даже зажатый в руке джпс не спасает.

- Аргументируй. - голос Эда был непреклонен. Мы целый час уже крутились на маленьком пятачке и никак не могли понять куда идти. Напоминали майских жуков, бьющихся через стекло на волю. Вот, казалось бы, до Алексеевки 1,5 километра. И мы уже нашли все знакомые по фотографиям места. Прошли все нужные повороты. Четко держали азимут на запад. Все. Последний рывок.
И бьемся...
Урок этот был мне. Прежде всего. Ибо я слепо доверилась навигатору, игнорируя врожденное чутье на направление.


Эдгар уже описал этот отрывок пути, и я позволю его здесь процитировать, ибо он тогда лучше соображал.

«… мы шли по дороге увидели поворот правильный, засняли на видео, что мы щас мол по нему пойдем, но сука не пошли, я дурак поверил указателю направления на джипиес и только потом дошло, что ему верить нельзя и нужно по вектору направления ориентироваться - это произошло через час с лишним, а между тем мы шли по дороге и то думали, что нужно идти вперед, то назад, вообщем после долгих разговоров и доводов Тани, которые, то сбивали меня с толку, то давали верную мысль, но она не была последовательной и я не втыкал, а потом как раз вот разобравшись с навигатором и приняв решение на критическом размышлении - отправились в путь, благодаря Тане однако я понял, что перепутал на карте одно место с другим - это тоже помогло, ну а дальше мы вышли на нужную нам дорогу, я регулярно проверял направление и верность и впринципе уже не сомневался, хотя Таня засомневалась в конце, я ей сказал, что я считаю так и только так, она правильно сделала, что попросила все таки привести довод в подтверждение, привел и мы пошли дальше…»

Причиной моей повышенной неадекватности была пренеприятная история со «змеей», я не буду ее снова пересказывать. Скажу лишь, что она как-то подшатнула мои нервы в сторону совсем не благодатную для плутаний в лесу. Однако, мы действительно нашли дорогу. И действительно по ней вышли к Алексеевке. Здесь лиризм описания уступает сухим фактам: никогда более худшего пути, чем от Новоселок до Алексеевки я не видела. И вопрос не в первых 2 километрах, а в последних полуторах. Когда дорога идет снова по оврагу, заросшему крапивой и бурьяном, и для непонятных целей на дороге лежат бревна. Вдоль. Не поперек. То есть ты ступаешь именно по ним. Под рюкзаком. И постоянно падаешь… Я падала.

Но мы все-таки дошли.
А о самой Алексеевской автономии стоит писать не так, и не здесь.

@темы: отчеты, another life, слепок мира, разговорная жизнь, я стар - я суперстар, Кокус, дым и колеса, обо мне, Путешествия, о людях, Слова, Фото

---

Большой город - раз

Из-за технического сбоя на один день, 18 июля, в поисковике «Яндекс» оказались доступны 3 тысячи СМС, отправленных через сайт компании «Мегафон». Эсэмэски о любви, страданиях, проблемах и ссорах стали доступны всем пользователям интернета

Текст: Екатерина Кронгауз
Ключевые слова: Город для всех
Опубликовано в № 13 (279)

Последние дни я думаю об этой эсэмэске: «и уважаемый Артем запомни одну вещь Владислава не погибла в аварии как вам сказала Галя.это для ние так.та выжела и будет жить на калыме.не болтай ей». Эта история не дает мне покоя — неужели Владислава инсценировала свою смерть, и Галя приняла это за чистую монету? И зачем об этом так просто рассказывать Артему — ведь он запросто может сболтнуть Гале, и что тогда будет с Владиславой? Ведь, судя по всему, Владислава скрывается в том числе и от Гали, и лучше бы Гале об этом ничего не знать.

Более того, с тех пор как эсэмэски, отправленные с сайта «Мегафон», стали доступны в поиске на «Яндексе» (на один день, 18 июля, пока все не спрятали), не только я, но и Галя, если она так же любопытна, как и миллионы других пользователей, сможет теперь узнать, что Владислава всех обманула. И стоит ли опасаться Владиславе?

Те, кто говорит, что нехорошо читать чужие эсэмэски, не правы. Прочесть эти чужие эсэмэски очень важно. Это как на один день научиться читать мысли людей вокруг — на улице, в очереди, в метро. Это то, что мы раньше видели только в фильмах вроде «Чего хотят женщины», но теперь мы можем узнать и про мужчин. Я отправляла эсэмэски с сайта «Мегафон» в июле, мне отправляли эсэмэски с сайта «Мегафон» в июле. Любой, у кого заканчиваются деньги на телефоне, продолжает разговор, отправляя эсэмэски с сайта. Это не про ваших знакомых, не про тусовку, не про центр Москвы — это про всех людей в этом городе сразу.

«Тебя ни кто не оскарблял!! это ты себе надумал и на фантазировал!!! а ты себя как повел??? разбить мне все лицо…..!! очень приятно! спасибо» — в этой эсэмэске больше смысла, чем во всем нашем журнале. Мы думаем, кого-то волнуют коррумпированные чиновники, милицейский беспредел, правда о деле Ходорковского, права меньшинств. Мы думаем: хорошо, зрители Первого канала и читатели газеты «Жизнь» потому не хотят знать правды, что их надо сначала накормить, дать заработать, дать достойные условия жизни, и тогда они придут слушать правду, говорить о важном, решать проблемы.

Но когда она пишет ему: «все!!! другого хода нет, ты меня достал! ты не способен чувствовать…никогда не обернусь назад!!! ты сделал все и погубил все своими руками!!!» — совершенно очевидно, что ей до правды в этот момент столько же дела, сколько у нее денег на телефоне. Она хочет любви. Она пишет, что не обернется никогда назад, но она обернется, если только он даст ей эту возможность.

А ему каково: «Таким образом, ты для себя выбрала, что для тебя важнее! Я на втором или третьем, а то и на четвертом месте! Меня такой расклад не устраивает!»

Удивительность открывшейся нам на один день картины не в том, что люди пишут с ошибками, не в том, что им разбивают лица, обманывают, изменяют, а в том — что в 90 процентах случаев они хотят любви, они все глубоко зарыты в своих отношениях, и это то, что их волнует больше всего. Они ищут любовь, борются за любовь, пытаются сохранить любовь. Они все — герои «Дома-2», и всем надо с этим смириться. «Построй свою любовь» — не слоган программы, которую мы презирали за то, что она показывает людей тупыми и недалекими, — это слоган нашей жизни.

Мы можем презирать газету «Жизнь» за то, что она потакает самым низменным нашим интересам, но авторы этих эсэмэсок — идеальная для них фокус-группа. Они бьют в самое сердце своей аудитории.

Мне кажется, если смириться с этим — все может стать в жизни гораздо проще. Сначала любовь, потом еда, деньги и гражданские права. Практически по-библейски. Худо-бедно, но мы пытаемся полюбить ближнего, вот только дальше сдвинуться не можем. Не до других заповедей, когда с главной не все складывается.

Кому-то это может показаться глупым, а героям недавнего слива кажется по-другому: «был бы ум, было б чем думать..мне надоело во всем и обо всем думать..вчера нет, сегодня нет- это факт…с этим не поспоришь»

@темы: сокровища, Слова, Цитаты

---

Словесность

Маркус ТАКОЙ (01:54:41 12/08/2011)
тань, ты знаешь как зовут жителей Мужачей?))

Маркус ТАКОЙ (01:54:50 12/08/2011)
ну вот жители москвы - москвичи
а жители мужачей - мужачичи)))

Zarnica (Зарь) (01:57:03 12/08/2011)
Мужачичка, и мужачиченок)))

Маркус ТАКОЙ (01:56:55 12/08/2011)
а в вышнем волочке знаешь, кто живёт?)
вышние волочишки)))

@темы: надцатого мортабря ниоткуда, с любовью, разговорная жизнь, Кокус, сокровища

---

Рукотворно

Вы этого еще не видели. В пылу работы я просто не успевала показать. А ведь оно того стоит - увидеть. Хотя бы один раз.

Реклама летних смен детского лагеря по Нарнии.


И первый видеоопус на тему Алексеевки.


ПС. Если вы захотите выразить словами или эмоциями свои впечатления - я буду очень рада и благодарна.

@темы: я стар - я суперстар, lab-mind, сокровища, Видео

---

Здравствуй, реальный мир.

Когда все хорошо в одном, косячит другое. Вроде работаю, работаю... а денег нет.
Сегодня дошло до смешного: осталось 100 рублей до 20тых чисел.
Брат сурово спросил "Это я тебя еще и кормить должен?!" И правда, с какого...
Про отпуск я молчу, ну и что, что он наконец начался. Я даже на концерт теперь сходить не смогу.
Хотела вот в ВРН рвануть на др Че и Савушки. Ага, щаз.

На фоне этого ни фильмы, ни игры не смотрятся.

У кого-нибудь есть работа какая? За еду и отпускные.
(Видео-фото-тексты-сайты).

@темы: невезун, я стар - я суперстар, нервно, пизудецу, Работа

---

Это было вчера

-В последний раз Пирс Броснан играл Джеймса Бонда 9 лет назад
-Матрица вышла 12 лет назад,Киану Ривз сейчас 46 лет
-Принцесса Диана уже 14 лет как мертва
-Маколею Калкину 30 лет."Один Дома" вышел 20 лет назад
-Терминатору 2 20 лет. Эдварду Ферлонгу, который играл молодого Джона Коннора, сейчас 33 года
-Шону Коннери 80 лет
-Самой молодой из Spice Girls 35, самому старшему из Backstreet Boys 39, Гвен Стефани 41, Мадонне 52
-Первая книга о Гарри Поттере вышла 14 лет назад
-Первый сезон сериала "Друзья" вышел в эфир 17 лет назад
-Прошло 10 лет с теракта 9/11

@темы: сокровища, Цитаты

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Пробегом в столице

Я в Нарнии, в мыслях - в Алексеевке, в словах - в виртуальных сетях Руза - Москва.

А вам пусть будет ворох визуальности

смотреть

По сути своей следующая фотокарточка отображает символом Алексеевку как она есть. ) Воздушный замок, мыльный пузырь, особое пространство, целая вселенная в небольшой точке вселенной.

У вселенной есть границы. На границах растет солнце и великанские зонтики.

Всего в деревне 8 домов. Этот называется дом любви. За плющ и шаткую крышу...

Безымянная кукла жила тут несколько жизней: прошлую и две предыдущих. А теперь у нее новая.

Помимо людей и кукол-дух (или душиц?) в деревне живет гитарная семья. Папа-Валера, Мама-Алина и дочка Янина.

Именно из этой фотокарточки следует, что Алексеевка как явление - не единозначна. Их просто надо найти.

Пузырь с секретом: видна моя довольная физиономия.
[
Яник, солнце и новосозданный мир.

Шел дождь.

Самое популярное место: ЗАГС (или туалет). В прошлой жизни- хлев.




 

@темы: отчеты, слепок мира, волшебное, Кокус, дым и колеса, Сказки, сокровища, Путешествия, Фото

---

По следам твоего неба

"Как ты красиво сгустил тучи",
шепнуло солнце, и закат,
алея обогрянил руки-
я захотел тебе отдать
весь свой километраж разлуки,
но ты ладонями прижав
к себе лицо и чье-то платье,
горишь.
Немеет рот.
Сгущенка туч.
На западе - дожди.

27-07-2011

*

@темы: люблю, волшебное, надцатого мортабря ниоткуда, с любовью, Кокус, дым и колеса, Путешествия, Слова, Стихи, Фото

---

Сандали!

Видимо, сандали были последней каплей.
- Только я сапоги не купила. Хочу в Калуге посмотреть.
- Возьми побольше пакетов и скотча тогда.
- Ну, я подумала, что может и не страшно? Я просто пойду в сандалях, а на первой же колонке - вымою.
- Куда ты пойдешь в сандалях?! В лес ты пойдешь в сандалях?! Да ты с ума сошла! - теперь он мне уже не давал вставить ни слова - Я буду жаловаться тетеНаташе, так и скажу: она с дуба рухнула! Мало того, что собралась в лес с каким-то армянчиком вдвоем, так еще и в САНДАЛЯХ собралась идти. Да ты хоть понимаешь, что я там вообще тогда не усижу?! Вся автономия будет сорвана, потому что вместо подготовки я буду по лесам мотаться. В сандалях она пойдет...

Я уже не могла отвечать, мне было очень смешно и шумно, ибо стояли мы в метро.
- Ладно, ладно, и вообще не мешай мне с Машкой общаться, когда пойду в магаз - позвоню.

Конечно, вспоминаются все мои бесконечные походы. Хоть в сумме у меня нахожено много километров - я главное шило в заднице, притягивающее к себе приключения. Магнитом. То собираюсь в лес без теплого, то в юбке, то без кроссовок. Помню, Рами в первую нашу встречу - насильно мне впихнула кеды. Я отказывалась. Говорила, что сандали пойдут. )
А на полигоне вечно что-нибудь было не так и меня кто-нибудь спасал. Сломя голову, доставая теплые вещи или непромокаемые штаны. Или разыскивая в уральских лесах, хоть я и клялась и божилась "да мы дойдем, если к ночи не дойдем - значит волки съели".
А еще помню лицо Кэт, Димы и Тиу, когда они увидели меня в окошко поезда, бегущей по нижнегородскому перрону. Нет, я правда писала смски, просто они не дошли. Это была моя третья пересадка, чтобы попасть в Москву. И они увидели меня там. ) Думала, убьют.
И, главное, если вспоминать - я всегда действовала четко по инструкции, может быть "чуть-чуть" безолаберно. Но в поле и это "чуть" достаточно, чтобы перевесить чашу весов в сторону "ой, жопа".

Может, поэтому я так отчаянно хочу доказать, что не все потеряно, что даже одна - дойду. ) С приключениями, куда без них, но с ними у меня всегда выходит выкрутится. Зато я чувствую себя очень своей. )

@темы: люблю, конфедераты, невезун, разговорная жизнь, я стар - я суперстар, Кокус, дым и колеса, обо мне, Воспоминания, Путешествия

---

Последний из Сазонтьевых

Мама очень белая. У нее цветная шаль, она сидит на краешке стула, очень прямо, молчит.
У мамы умер брат.
Он был один у нее, брат. У меня их пять. А у нее один. Старший. И у него была сестра одна. Он ей таскал из столовой пироженные в Хабаровске. А потом помогал решать задачки. И знакомил с друзьями. И завязывал бантики.
Маме было 10, ему 16. Мама смотрела на него снизу вверх и любила гулять. А он уже был гроссмейтером по шахматам и играл с Карповым.
Что-то не заладилось. Как всегда в советское время. Дед ездил по всей стране от своего героического прошлого. Героика заключалась в простом- выжить на великой отечественной, да еще и из бухенвальда живым вернуться. Это не прощали. И когда встал вопрос о будущем Сережи - тут же всплыли "папино" прошлое. Поэтому не было у нас великого шахматиста. Зато был хороший специалист. Мама бы сказала в чем, а я не знаю. *
Когда мы родились - они уже не были так близки.
Я видела дядю раза четыре в жизни. И каждый раз запомнился.
Его огромные руки, когда он вел меня гулять и покупал бесконечное множество розовой мебели для барби.
Его мятое лицо, когда хоронили деда...
Его отсутствие, когда хоронили бабушку...

Мама последняя осталась. По эту сторону мира. Она сидит очень прямо и очень бело. Она сидит и даже не плачет.
- Я лечу в Бийск - говорит она. - Я лечу.
Я спорила с ней до хрипоты, просила взять с собой кого-нибудь, потому что она белая и не плачет. Потому что у нее болит все. Внутри, снаружи, все.
А она говорит
- Я лечу в Бийск. Ему осталось пару дней, я хочу поговорить с ним.
У дяди рак. Легких. Как и у бабушки - прохлопанный, незамечанный, последняя стадия. Он еще жив, когда мама сидит белая. Но он уже не здесь.

Утром придет смс.
"Я не успела..."

Мама очень белая. Слишком спокойная. Прямая. Будто сама делает первый шаг по этой дороге.
Она осталась читать псалтырь. Весь. Сама.

Упокой, Господи, новопреставленного раба Сергия... Аминь...
-
* - немного неточная информация, обо всем расспросила у мамы, потом напишу

@темы: люблю, беда, Семья, Чувства

---

Когда кладут голову спать

Каждый день, засыпая, я думаю насколько обалденный был день. Не потому, что он прошел так, как я мечтала утром. А потому, что он прошел совершенно, абсалютно иначе и получился невероятным.
Каждый день, засыпая и прокручивая в голове события, слова, обрывки диалогов или картинок, я крещу себе лоб, ключицы, ребра и молюсь:
"Господи, не дай слажать, убереги. И спасибо."
Каждый день, засыпая, я думаю о том, что будет завтра. По привычке планирую, но знаю, что планы теперь рушатся постоянно, образуя новые. И потому любопытно, так любопытно, что быстрее хочется спать.

@темы: хочешь чаю?, надцатого мортабря ниоткуда, с любовью

---

Весь день был соткан из ветра

Какая-то невероятная энергетика. Под конец хотелось высоко прыгать. Хотя это нелогично - усталость же.
Сейчас из головы рвутся строчки песен, а лицо все еще повернуто против ветра - того, родом из кимр, который еще полсуток назад сводил с ума мурашки, замалчивал слова, и бесконечно радовал.

После каждой поездки в голове остаются картинки. Такие, будто мазками, похожие на старые советские диафильмы. Помните? Простыня белая, папа и мама, с торжественностью вытаскивающие древний аппарат. Дети бегут за книжками, чтобы проекция попадала на нужное место... А потом все вслух читают. И крутят ручку.

Я тоже сейчас мысленно кручу ручку...

читать диафильм

***
Мы сидим в электричке, солнце заглядывает в окна уже украдкой и нежно, освещает мазками лица спящих ребят: братьев Полищуков, Машку, прикорнувшую в кудрях Кира, Лину, вытянутой стрункой, проходит дальше и утыкается в затылок фирменной банданы Сашки. Он тоже спит. А бандана особая - это вчера они мне поведали - Лина всегда ездит с ядовитым платком, а Сашка с банданой. Я рисую велик и держу в руках гитару.
***
Тропинка вьется по самому краю железки. Леша идет быстро, я стараюсь не отстать, кепка съезжает на глаза, а руки произвольно отбивают ритм, на отмашь доставая до пенки. Я почти не смотрю по сторонам - стараюсь - но знаю, что справа и слева цветы. Их запах настолько одуряющ, что когда мы в первый раз спустились туда с дороги - показалось, что мы просто плывем в аромате нектаров. А пока - идти. Элька махнула нам хвостом за каких-то 5 минут и мы не спеша доползли до тени.
***
Над моей головой вьется воздушный змей. Он рвется из рук, рывками, резко, будто живой. Солнце слепит глаза, я щурюсь, но оно яркое и повсюду появляются желтые пятна. Я никогда не пускала змеев, они удивительные. Выше травы, меня, сосен - летают. Мы с ветром наконец нашли что-то общее, будто единственное слово, с помощью которых принялись общаться. Но это мазок краски вдруг прерывается - мелодия резко скачет в другую тональность "Тааааня!" Громкий веселый хохоток призывно раздавался от лагеря. Лина бежала ко мне через траву, подбрасывая вверх коленки и новые груди - два шарика. Ладно бы только грудь, попа тоже повзрослела.
***
Вообще, как только Лина появляется в кадре - он весь расскрашивается дикими цветами и начинает нервно прыгать. Это человек, которому в единицу времени приходит идей больше, чем кому бы то ни было, но мало того. Она же их еще и воплощает. Сразу. Да еще как-то так, идея становится совершенно безумной. "Абсурд зашкаливает и я смеюсь" - реально реакция именно такая. Я люблю абсурд.
Будь то утро в палатке, когда засыпая буквой Ш мы вдруг просыпаемся буквой Н и две крайние перекладины отчаянно дерутся до расцарапанных спин, прокусанных рук и безумного хохота. Нет, я сначала бурчала и отворачивапась - спать было желание, но услышав "Тань! Я проснулся от того, что мне кто-то надевает резиновый шарик на палец!" у меня случилась такая истерика, что следующая осмысленная остановка была уже минут через 30, в три головы, рассматривая сосны и дыша утренним ветром.
***
Это было такое утро, знаете. О которых потом как раз вспоминаешь - оно врезается в память. Параллельностью веток и белым небом, которое на твоих глазах редеет, разгоняя облака. Как море, правда. А я лежу и иногда поднимаю вверх пальцы - будто коснуться хочу. Рядом утомленно спит Сашка, прикорнув на "позвоночном матрасе". а Лина негромко рассказывает свои мысли. Я снова заснула, почти провалившись в ветер и белизну.
***
На ладошке Андрей принес ягоды. Яркая капелька алой брусники, земляники, красной смородины. Ягоды все время кто-то приносил. И делился ими.
***
По линиям судьбы хлещут метелки разноцветов. Трава высокая, выше плеч, но не колется. Сандали то и дело слетают, я щурюсь и иду купаться. Хотя бы немного. Волга же. Почему-то Волга вызывает стойкие ассоциации радости и важности. То ли из детства, то ли патриотизм. Навстречу галопом идут Сашка и Костя - у Саши интересное выражение лица: 90% легкой интриги и 10% озабоченности. На месте его велосипеда стоял обычный аист, с сумкой, с седлом. И невинно хлопающими глазами камрадами рядом. Нет-нет, никто не видел. Ничего не знаем. Невинность их выдавала, но Саша все равно выполнял квест. А у меня был ветер и волны свинцовой реки. Не по составу, по цвету, они перекатывались так шумно, а мне было так сонно, что я едва снова не клюнула спать. Там же. На берегу.
***
Весь второй день был соткан из ветра для меня.
***
Едва брезжит рассвет. Мне кажется, что белая ночь - так светло небо над головой. У костра осталось не так много народу: пятеро. Андрей играет на гитаре и поет, мне казалось, что я уже не могу воспринимать музыку. И вдруг я включаюсь в песню - слова, мелодия, голос - все переплетается в единую вязь, уводит за собой. А с последним аккордом оказывается, что не только меня. И что песня - своя.
***
Через рвущийся в небо костер кидаются шишки, Ангелина заливисто смеется и ползком перебирается вокруг. В шишкобой включаются еще люди. Гитара не умолкает.
***
Факелы стоят в ряд. Пять. Я еще не уверена, что мы не успеваем провести второй такт игры. Но подозрения закрадываются. Мы так и не успеем провести. Только с рассветом пойдем жечь их, чтобы застать хоть немного темноты. Они будут гореть, но лучше всего загорится первый и самый высокий. Как настоящий факел.
***
Две команды - кракозябрики и первые - стоят в чернильной темноте. Инопланетные фонарики подсвечивают текст, меня, таблицу результата. Я отхожу к дубу еще дальше. "Внимание, сейчас будет сложный вопрос" и вытягиваю руки - кто первый добежал и дотронулся, тот и говорит. Это очень яркая картинка в голове: в матовом ярком свете две руки - и чернота, из которой доносятся шепотки, смех, и вырываются призраки в попытке успеть.
***
В какой-то момент болел голос. И я ушла по тропинке, в след за Машей. Всегда удивлялась умению ТАК молчать. И так быть в "здесь и сейчас". Машка она обнимательная, такая, что даже я со своей тактильностью не выдерживаю. Подхожу, утыкаюсь, мурлычу что-то. Или переживаю вслух - Маше можно сказать все, она понимает и отвечает. Так, что тараканы недовольно засовывают усики в норки.
***
- Леша, а давай ты мне подыграешь? - я подсаживаюсь к гитаристу, прямо на землю. У меня в руках телефон с текстом и песня, которую надо подобрать. Прямо здесь и сейчас. Он как-то сразу ее ловит и начинает наигрывать. У него на лбу фонарик, он бликует от очков и выцветает в синем на радужке глаз. Ритм подхватывает, я пою, как-то лучше, чем одна. Как-то так, что даже меня мурашит. Из-за фонарика, телефона, подсветок - весь мир вокруг падает в черноту, остается лишь ритмичность "качовой" музыки и мои гортанные слова. Мы просто репетировали, но это было лучше, чем когда в итоге я пела для всех. А Сашка слушал. Видела.
***
У Жени разноцветность в глазах. Карий, синий, серый. Она умеет и любит петь джаз. Когда она берет гитару ночью, так вдруг изгибается в женский глубокий голос. И становится англичанкой. Я подсаживаюсь ближе, приклоняю ухо к плечу, слушаю. А потом с удовольствием пою на два голоса там, где слова выныривают из памяти.
***
Есть глаза -хамелеоны. Под небом они синеют, в лесу- зеленеют. А ночью становятся совсем черные с бликами костра. Только когда часто заглядываешь кому-то в душу можно это заметить.

Кадры кончаются, пленка зажевывает хвостик, а мама-папа певуче продолжают говорить диафильм. Они дорассказывают то, на что не хватило картинок. То, где главнее слова.

***
- Контроль идет.
- Давайте скажем, что едем из Катуара до - прищуриваются на расписание, читают - до Треста.
- Ваши билеты.
- Мы из Катуара до Треста - контроллер улыбается, странно смотрит на нас.
- Минимальный билет 13 рублей и сбор 50.
Киваем, расплачиваемся, улыбаемся. И через две станции понимаем, что нет такой станции "Трест". Есть станция "Турист". )))
***
- Представляешь, мы четыре раза обогнали дождь. Он даже ходил у нас перед глазами и мы ни разу не промокли. А вторая группа - все четыре.

Пленка щелкает. Экран бел.

@темы: отчеты, волшебное, разговорная жизнь, пацталом вселенной, Кокус, дым и колеса, Путешествия, Слова

---

***

--Мне параллельно, по какой прямой дойти до дома твоего)

@темы: разговорная жизнь, Кокус

---

Там на невиданных дорожках

А ночью мы видели как трамвай ехал задом наперед. Он был странный. Цыплячьего цвета. На месте дверей - окна, окон - двери. А где-то просто сплошная стена. Внутри стоят балоны, будто с газом, и сложные трубы. Распахнув рот, так и простояли, читая по буквам "шлифовщик".
Про фотик вспомнили лишь потом. Рванули вслед - но он оказался шустрый.

Не успели.

@темы: волшебное, надцатого мортабря ниоткуда, с любовью, Кокус, Слова, Город

---

Наша Таня громко плачет...

Гораций:
Громко рыдает Татьяна, горе ее безутешно;
Вниз с розопламенных щек слезы струятся рекой;
Девичьим играм в саду беззаботно она предавалась -
Мяч озорной удержать в тонких перстах не смогла;
Выпрыгнул резвый скакун, по склону вниз устремился,
С края утеса скользнув, упал в бурнопенный поток.
Милая дева, не плачь, утрата твоя исцелима;
Есть повеленье рабам - свежей воды привезти;
Стойки, отважны они, ко всякой работе привычны -
Смело пустятся вплавь, и мячик вернется к тебе.

Блок:

Безутешно рыдает Татьяна,
И слеза, словно кровь, горяча;
Ей припала сердечная рана
От упавшего в речку мяча.

То прерывно вздыхает, то стонет,
Вспоминая былую игру.
Не печалься. Твой мяч не потонет -
Мы достанем его ввечеру.

Маяковский:

В этом мире
Ничто
Не вечно,
Вот и теперь
Матерись или плачь:
Прямо с берега
Сверзился в речку
Девочки Тани
Мяч.
Слезы хлещут
Из глаз у Тани.
Не реви!
Не будь
Плаксивою девой!
Пойдем за водой -
И мячик достанем.
Левой!
Левой!
Левой!

Крылов:

Девица некая по имени Татьяна,
Умом изрядная и телом без изъяна,
В деревне дни влача,
Не мыслила себе досуга без мяча.
То ножкою поддаст, то ручкою толкнет,
И, заигравшись с ним, не слышит и вполуха.
Господь не уберег, случилася проруха -
Игривый мяч упал в пучину вод.
Рыдает, слезы льет несчастная Татьяна;
А водовоз Кузьма - тот, что всегда вполпьяна, -
Картуз совлек
И тако рек:
«Да полно, барышня! Сия беда - не горе.
Вот Сивку запрягу, и за водою вскоре
Помчуся вскачь.
Багор-то мой остер, ведро мое просторно -
Из речки я умело и проворно
Добуду мяч».
Мораль: не так просты простые водовозы.
Кто знает толк в воде, тот утешает слезы.

Есенин:

Хороша была Танюша, краше не было в селе,
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру,
И ногой пинает мячик - любит странную игру.

Вышел парень, поклонился кучерявой головой:
"разреши, душа-Татьяна, тоже пнуть его ногой?"
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.

"Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,
я его ногою пнула, а теперь не нахожу".
"Не грусти, моя Танюша, видно, мяч пошёл ко дну,
если ты меня полюбишь, я тотчас за ним нырну".

Лермонтов

Белеет мячик одинокий
в тумане речки голубой -
сбежал от Тани недалёкой,
оставил берег свой родной...

Играют волны - ветер свищет,
а Таня плачет и кричит,
она свой мяч упрямо ищет,
за ним по берегу бежит.

Под ним струя светлей лазури,
над ним луч солнца золотой...
А он, мятежный, просит бури,
как будто в бурях есть покой!

Пушкин :

Татьяна, милая Татьяна!
С тобой теперь я слезы лью:
река глубOка и туманна,
игрушку чудную свою
с моста случайно уронила...
О, как ты этот мяч любила!
Ты горько плачешь и зовёшь...
Не плачь! Ты мячик свой найдёшь,
он в бурной речке не утонет,
ведь мяч - не камень, не бревно,
не погрузИтся он на дно,
его поток бурлящий гонит,
течёт по лугу, через лес
к плотине близлежащей ГЭС.

(с) Спасибо Наташеньке!

@темы: сокровища, Стихи, Цитаты

---

***

Тиу:
- У него просто другая точка сборки.

@темы: сокровища, Цитаты

---

Ты не принцесса. Ты - королева (с) Олди

Дочитала все шесть частей Ойкумены.
В начале третьей книги про Регину я хотела сказать "нет, не нравится мне эта трилогия, гораздо лучше была с тартальей". А потом проглотила оставшееся разом. Не заметив.
Это какая-то "неправильная" героиня. Мой мозг послушно подбрасывал все новые и новые едкие фразы "тут должна быть большая любовь" "а тут яркое чувство" "а тут дивной красоты глаза". Но это все оставалось на уровне мозга, так и не материализуясь послушно в буквы и иллюстрации. Демиург страдал, и еще внимательней вчитывался. Не хватает драйва? Так это не мери сью. Не хватает драк? Рассказ не про накаченных тестостероном мужчин, чье поведение само по себе липучка для всех бед. Слишком много верности?
И тут сердце знакомо сжимается. В это легко верить. Нам с сердцем. Вот когда описывают какие-то неземные страсти с продолжительной любовью - оно молчит. Когда герой-любовник посылает весь семейный род ради любимой - едва заметно дергается, даже сначала и не разберешь - от восторга или недоверия? А когда пишет два слова "Прости меня" и пропадает на ближайшие десять лет... и женится - тут оно стучит. Не бешено, а ровно. "Так - правда". И то, что потом хватит одного толчка и тонны хмурых взглядов - тоже.
Иногда даже было скучно. Не читать, а следить за неспешным развитием происходящего. Словно читаем и правда дневник задумчивой и сжатой в пружину женщины. Пружину, которую распрямить - значит ударить.
Может этот привкус и узнаваем. Ясно и без обиняков. Я не хочу кого-то бить, ибо бить понарошку - не умею. Не могу ругаться просто так. Не знаю как остановиться в шутке.
Мне иногда бросают близкие люди "да стань ты хоть немного злой", я смотрю на них, улыбаюсь смущенно, отвечаю "не стоит".

Что-то остается навсегда. Как бы ты ни строил новую жизнь, как бы не научился жить в социуме, филигранно исполняя сложные танцы приличий - что-то остается навсегда. Мне стоило всего день погрузиться в привычный кошмар семейной кармы, чтобы все наносные эмоции и надстройки сдуло ветром. Как всегда, все удачно сложилось: рядом не было гарантов моего душевного контроля. Он мгновенно сдался и предоставил меня самой себе. Мыслям, голодно терзающим психику, распадающуюся на мелких таракашек.
Хотелось справиться самой.
Избавиться совсем.
Затравить до отсутствия.
Но от яда горьче было мне, чем им. И все, что осталось делать - уйти куда-то далеко. В безотказную вежливость. Закутаться в безвредный туман. Из него беспокойство и тоска доносились не так громко. Едва слышно. И я могла спокойно ими управляться. Не сотнями звонков, а парой взвешенных смсок. Не закусанными губами, а сосредоточенностью на переплетении букв и смыслов.

Да, читай ойкумену - внутри многое отзывалось в ответ. И во второй трилогией - спокойным узнаванием. Без хлестающих наружу эмоций. Просто. А потому, кажется, что пресно. Но скорее - важно. Как будто вслух.

@темы: копаем, мы вечно копаем (с), Книги, Мысли вслух, Точка зрения