У кого-то - и дом, и детки, и дым печной. У кого-то любовь – зверь домашний, ласковый и ручной. А моя-то бродит, слоняется дотемна или до свету, и приходит домой одна. У кого-то любовь хозяина знает и вечно с ним, – а моя-то увяжется, глупая, за одним, и всё всматривается, и в глазах у неё неон; а потом – на порог, припадая на лапу – опять не он.
Зверь больной и голодный, воющий при луне. Зверь, который зализывать раны идёт ко мне. Я пою ей весёлые песни, пою молоком. Раньше даже, бывало, привязывала тайком – но не держит тугая сила цепей и пут, но не убеждают ни пряник её, ни кнут, – и глядит после так, что охватывает озноб. Я пыталась словами, – не понимает слов.
Кто погладит её, кто намнёт бока. Кто ей бросит корку, кто даст пинка. Не замёрзнет - помрёт от мальчишеского ножа. Я сама пристрелила бы суку; вот только жаль, ведь она живая – пушистая шерсть и холодный нос. Как бы ночью январской снег её не занёс, ведь опять убежит наутро искать твой след. И не объяснишь, что такое “хозяина больше нет”.
(с)Ссылка еще
Было столько света - видно и из-под век,
между нами, - в ладони не уместить,
не сложить в альбом.
Думала, это праздничный фейерверк,
а оказалось, это я всё билась о стену лбом, -
и сыпались искры, яркие как огонь,
весёлые, как игрушки из подарочного мешка.
Ложись-ка спать, не слушай весь этот гон
и не трогай меня -
ужасно болит башка.
***
и, когда не отпускает и не проходит -
кажется, не пережить очередную зиму, -
она пишет ему что-то вроде
"я купила себе фиолетовые колготки!", что в переводе
значит - "проверка связи.
скучаю невыносимо".
он ей отвечает -
"к ним нужен оранжевый лёгкий плащ!",
что значит - "заходи под вечер, в любое время.
чем тебя снова ранило?
кто теперь твой палач?
хочешь - рассказывай, хочешь - плачь;
к чаю есть малиновое варенье".
***
как передать тебе радость мою и боль,
как переслать тоску, и нежность мою, и дрожь
как я вообще могу говорить с тобой
в мире, в котором всё изречённое – ложь
видишь, асфальт промок уже и остыл,
липнет к нему желтеющая листва
знаешь, вчера оббегала полмосквы,
но так и не знаю, где искать для тебя слова,
где мне найти этой осенью сон и покой
в мире, в котором кормили меня с руки;
с тех пор, как ты коснулся меня рукой,
стали мёртвыми все языки.
***
Снова, слышишь, ливень – такой вот дурацкий май.
Если нет зонта – провожу тебя на трамвай.
Я схожу за чаем? Только не проливай –
мне ещё тут спать.
А с некоторой высоты
видно – люди редко носят с собой зонты.
Что ты говоришь?
Что такое «люблю-а-ты»?!
Эта реплика не твоя. Чья угодно, но
не твоя.
Сильный ветер, – может, закрыть окно?
Ты искала себе удовольствие?
Вот оно.
Моё дело простое – знай тебе потакай.
Ни разборок, видишь, ни сцен, – только чистый кайф.
Не привыкла?
Ну, привыкай тогда, привыкай.
Да, таких, как ты, нужно крепко держать в узде,
пряник в кармане, плёточка на гвозде, –
а иначе ведь съешь за завтраком прямо здесь.
Не любил бы – не открывал бы тебе дверей.
Ну не плачь, не плачь. И чай смотри не пролей.
Я сейчас вернусь –
укрывайся пока теплей.
***
Механизм - надёжный, отлаженный, заводной, -
там, где раньше, по ощущеньям, была душа.
Всё в порядке - в порядке, да, заведённом мной;
я тебе его не советую нарушать.
Всё в порядке: минуты складываются в дни,
а весна, несомненно, следует за зимой.
Я сменила номер, чтобы ты не звонил,
я сломала все пальцы, чтоб не звонить самой.
И не трогай меня, и не открывай меня,
не напоминай, что были с тобой близки:
мало ли какая железная шестерня,
мало ли в какие крошечные куски.
***
Кто-то скажет мне: на черта?
Не в последний, не в первый раз
мне - писать, а тебе - читать;
это всё, что сближает нас.
Время, подпись, число, печать,
“Не жалеть его, не жалеть”.
Мне - кричать, а тебе - молчать;
так кому из нас тяжелей?
Мне - от жизни оставить треть,
чтоб налить тебе концентрат.
Мне - сгореть, а тебе - смотреть, -
вот такая у нас игра.
Кто-то тихо войдёт, как вор,
будет греться о синий дым.
Кто-то встанет и выйдет вон, -
но, конечно, не я. Не ты.
Из-под ног не уйдёт земля,
мир не любит больших страстей.
Разбавляй меня, разбавляй
пятым выпуском новостей.
Не пугайся моих реторт,
дыма горького и огня;
бронебойный твой монитор
сохранит тебя от меня.
***
и пускай с другими всё перепутано,
зыбко, и недосказано, и непрочно
просыпаясь, он пишет ей "доброе утро"
засыпая, пишет – "спокойной ночи"
больше ничего, ни звонков ни писем
ни тем более встреч на аллее в парке
был бы набожен – за неё молился бы
был бы побогаче – дарил подарки
её кровь течёт у него под кожей
у неё – словечки его, привычки
это всё что он теперь дать ей может
всё что ей принимать от него прилично
он всегда соблюдает свои законы
он ни словом ни телом её не греет
но становятся ночи её спокойнее,
но становится утро – чуть-чуть добрее.
Понимаю теперь, почему не стоит в рабочее время всякие сторонние вещи читать... )
Я прочитала все на одном дыхании).
А потому сохранить - и перед сном перечитывать. Потому что правда это все.