.над i.
Когда он не звонит день теряется. Он будто не наступает, так и остается в сумерках: мутный, неясный, словно с приоткрытыми глазами. Такие дни- дни из прошлого.
По утрам играл будильник и утро наваливалось всей ватной тяжестью: с подрагивающими от холода пальцами и белым небом за окном. Сложно описать и вспомнить что тогда было... было со мной. И была ли я- можно с этого начать. И теперь... теперь когда мне снова приходиться ставить будильник- я слорвно оказываюсь в той туманной жизни. И удивляювь тяжести и глухости того существования.
Туман был везде. Даже не туман, а дым скорее. Такой же дым, когда горели торфянники под Москвой. Тяжелый, вязкий, забивающий все поры жизни.
Он мешал двигаться, свободно дышать. Видеть, в конце концов... День застывал всё в тех же красках, эмоциях внешней благоплучности. И днях запоев. Не алкогольных нет, просто в такие дни туман сгущался и не давал внутренне встать- а я подчинялась ему и оставалась дома.
Горячий чай, со временем теплеющий до холода. Взяанные носки с протертыми до прозрачности пятками. Шарф на плечах и растрепанная коса. Эта коса тоже была беспорядочной и путанной. Как и вся жизнь. Внешне стройный ряд полпустых оболочек хаоса...
И в этом туманно-ватном мире снились кошмары о бездне белизны.
А потом все поменялось... И сейчас я понимаю, что просто я-вне-тумана, без хаоса в голове, без пустынного вязкого существования- совсем другая я. И жизнь другая.
С легким ветерком свежести и широко открытыми глазами. Светлыми улыбками ярко синего неба. Да что описывать... Это жизнь ярких красок и насыщенных цветов: будь то осень или зима. Все равно- яркость.
Сейчас, когда я снова проснулась словно в тех днях стало страшно и не по себе.
Потому что... увидеть открытыми глазами тот мир оказалось странно до грусти.
Ps. А папа пишет роман. И меня тоже тянет что-то писать. Пусть и не совсем про меня...
По утрам играл будильник и утро наваливалось всей ватной тяжестью: с подрагивающими от холода пальцами и белым небом за окном. Сложно описать и вспомнить что тогда было... было со мной. И была ли я- можно с этого начать. И теперь... теперь когда мне снова приходиться ставить будильник- я слорвно оказываюсь в той туманной жизни. И удивляювь тяжести и глухости того существования.
Туман был везде. Даже не туман, а дым скорее. Такой же дым, когда горели торфянники под Москвой. Тяжелый, вязкий, забивающий все поры жизни.
Он мешал двигаться, свободно дышать. Видеть, в конце концов... День застывал всё в тех же красках, эмоциях внешней благоплучности. И днях запоев. Не алкогольных нет, просто в такие дни туман сгущался и не давал внутренне встать- а я подчинялась ему и оставалась дома.
Горячий чай, со временем теплеющий до холода. Взяанные носки с протертыми до прозрачности пятками. Шарф на плечах и растрепанная коса. Эта коса тоже была беспорядочной и путанной. Как и вся жизнь. Внешне стройный ряд полпустых оболочек хаоса...
И в этом туманно-ватном мире снились кошмары о бездне белизны.
А потом все поменялось... И сейчас я понимаю, что просто я-вне-тумана, без хаоса в голове, без пустынного вязкого существования- совсем другая я. И жизнь другая.
С легким ветерком свежести и широко открытыми глазами. Светлыми улыбками ярко синего неба. Да что описывать... Это жизнь ярких красок и насыщенных цветов: будь то осень или зима. Все равно- яркость.
Сейчас, когда я снова проснулась словно в тех днях стало страшно и не по себе.
Потому что... увидеть открытыми глазами тот мир оказалось странно до грусти.
Ps. А папа пишет роман. И меня тоже тянет что-то писать. Пусть и не совсем про меня...
