.над i.
У Саши на даче совершенно удивительно. У него там окно во всю стену. Огромное, чистое, белое. И утром встаешь и утыкаешься в снег, в свет, в небо и дерево. Так и застываешь с чашкой дымного кофе - только в деревне он так дымит. А ты стоишь как чудак в тапочках смотришь, не отрываясь. Сейчас встанут остальные, кто-то скатится кубарем с причудливой лебединой лестницы, кто-то выползет из спальника.
читать дальше
- Жарко, дышать почти нечем - печка гудит.
Сашка вчера растапливал ее весь вечер. Сидел перед ней на перевернутом тазике и топил. Кочерга, старые журналы, поленья, кочерга. Я иногда подходила, приваливалась к едва теплому белому камню и он рассказывал про особенности кладки.
- Видишь, вот тут - сбой идет сильный. Мы тогда делали как и все у того мужика. Но папа у меня же строгий, увидел косяк - заставил чуть ли не всю печь переделать, хотя это осталось.
Мои руки касаются вьющихся трещин.
- Совсем как ветви - я не говорю вслух, лишь думаю, инстинктивно отводя волосы с глаз. Пока шли туда - 20 км, 15 по чаще и бурелому, болоту и льду - ветки то и дело попадали в глаза. Шли гуськом, все 10 человек. 5 фонариков, так что шли через одного. Стасик иногда забывал придерживать ветки и я укрывала голову руками, впрочем царапки все равно остались у висков. А когда было совсем страшно я хваталась за край рюкзака. Как поросенок за хвостик свинки.
В печке с гулом разваливается полено, трещит. Ребята приносят промокшие ботинки, расставляют их заботливо, а я почему-то забыла. Лоб горел, меня всю немного трясло - то ли от переживаний, то ли от 15 градусов. Саша рассказывал и смеялся. Есть такой особый смех - то-самое ехидство, когда почти все переводится в шутку или недошутку. Когда даже самый серьезный довод не выдерживает минутного взгляда и срывается на хихи.
Таська пришла, послушала нас - красивая такая, нежная, у меня дыхание каждый раз перехватывает - и ушла. Сказала "Фу, вы злые, невозможно это терпеть".
А мне так легко было.
Из еды нам достались консервы, очень невкусная колбаса и пару нычек нормального сыра. Мы бы купили и другое, но чудом открытый единственный магазин на 20 километров встречал нас мужиками и пивом. Пиво было разное, а еды особо не досталось. Со встречами нам вообще повезло. Что стоили огромные белые псы, призраками бросающиеся на сетку цивилизации, что мы наконец встретили после чащи. Они напоминали тигров или барсов. Ярились там. И все о чем мне думалось там кроме волшебного "Правой, левой, не упади" это о той хлипкой преграде, что отделяла нас от огромных зверей. А потом преграда вдруг кончилась и зверь оказался прямо тут, рядом. Под руками. Моего ужаса хватило ровно на три шага, чтобы уткнуться в чей-то впередиидущий рюкзак. Но пес не кусал. Только махал хвостом и провожал нас до самой бетонки.
На даче живет музыка. Прямо на кухне. Белыми и черными клавишами раскрашивает зимний пейзаж. Он внезапно стал зимним. Буквально в ту ночь, с 17 на 18 вдруг засыпал нам белым все. Я до сих пор думаю, что это мы шаманили походом. Через лес, через старые сваленные деревья и неглубокую топь. Мир послушал, послушал нас, в декабре топчущих сырую землю - и засыпал снегом. И нас, и землю, и часть мира.
А мы потом играли про это. То есть пели-то мы обо всем и обо всех, и по-разному. Но мне кажется, что черные клавиши и белые вторили общему замыслу.
Черные утопали в белом. Кипел чайник и скворчала на сковородке колбаса.
- 17 градусов! - счетчик был верен. Меня наконец начало трясти, разговоры вдруг закрутились в разные стороны, будто только того и ждали. Женька по прежнему поджимала ноги в батарею, но уже сняла шапку.
- Вы будете дразнить меня "Шапка" - у нее и правда смешной пумпон. Но когда на нее смотришь думаешь не о шапке, а о том как она в болото упала. И как Сашка ее крепко держал, а она все равно падала. И вместе с ней падал мобильник, джпс, компас, карта- в воду! Вокруг ночь, под ногами кочки и топь, а мы светим фонариками прямо на них - оторваться не можем.
- Саш, Саш, отпусти, все. Я сама.
Женя подтаскивает ногу, прыгает, чтобы хоть как-то согреться. Мы потом ей носок найдем, полотенце, будем какие-то неприлично довольные - все преодолеем это гиблое место. Даже я. Хотя я очень боялась.
Если и вспоминать самые страшные вещи в этом году, то это будут неизменно походные приключения.
Один - когда в Алексеевке мне причудилась змея под курткой.
А второй - сейчас. Когда все, что надо было - наступить одной ногой на лед, перенести вес тела и второй дотянуться до земли. Лед - вес- земля. То сочетание, которое вызывает во мне леденящий ужас, если вспоминать как тоненькая пушинка Женька не смогла это сделать. Я стояла и смотрела на этот желтый круг так долго, что даже терпеливый Женя-подводник (замыкающий) нетерпеливо подталкивал меня. С этой стороны руки были. А на той надо еще дотянуться. Ну и пусть там Саша, все равно сначала на лед...
В общем, в итоге Саша ступил на лед, я вцепилась в его руку и только потом совершила нужный маневр.
Это стыдно, может, но мне тогда и такого успеха хватило на целую медаль.
Мы шли на самом деле с утра. Дом Блока - Тараканово - пустило нас еще в сумерках, когда окружающие поля были едва различимы. Зато внутри ярко горели окна. Это особое ощущение живого дома - в синеватой мгле видеть желтые окна. Музей приятно удивили. Стихи крючками увязывали память, а предметы легко сочетались с ними.
Почему-то особенно сильное впечатление произвел памятник в поле. Да, там рядом храм ремонтируют. Да, и площадка сделана. Но на самом деле он в поле. Куда ни глянь - горизонт. И две бронзовых фигуры с открытыми ладонями: Иди ко мне.
Деревня , как и все в последнее время, ухожена и присмотрена. Даже если и есть косой забор, то он явно кому-то нужен. А вдоль дороги мостятся местные божки - иначе назвать у меня это не выходит. Каменные изваяния с яркими самодельными иконами.
- Это Николай, попросите его о чем, все исполнит.
Что было бы, не возьми Таська с собой томик Блока? Мы бы не смогли читать стихи, даже там, в Шахматово. Или на остановках гадать по фразам. Помните, там был момент, когда Ольге нагадалось "И вижу я тепло от кабака, сухие ноги". Ветер свистел вокруг вместе с машинами, грязи уже набрали по колено. А строчки вдруг так согрели, что даже сил прибавилось. И это мы еще даже до Сестры не дошли. Сложное это дело - культурная прогулка. Дело не только в восприятии мира, нужно еще и шестое чувство открыть. На восприятие времени. Блок же там был. Ходил. Видел почти все тоже самое. И оттуда - писал.
@темы: отчеты, хочешь чаю?, разговорная жизнь, Кокус, дым и колеса, Слова, Фото